"Юрий Рытхеу. Сон в начале тумана ("Сон в начале тумана" #1) " - читать интересную книгу автора

старик не обладал ни богатством, ни особой физической силой. Его яранга,
пожалуй, была даже победнее, чем у других.
К полудню Пыльмау звала своего постояльца и подкармливала. К середине
зимы полдень обозначался краешком солнца, выглядывавшим из-за дальнего
горного хребта. Розовели снега, и мороз слегка отпускал, утихало постоянное
студеное дыхание ветра.
В это время в пологе не было так жарко, потому что в целях экономии
горел лишь один жирник, да и то половинным пламенем. Жир берегли. В этой
полутьме Пыльмау ухитрялась не порезать пальцы, настругивая на деревянное
блюдо-корыто куски копальхена - моржового замороженного рулета. Жир в
копальхене бывал подтухший и зеленоватый. Джон долго привыкал к этой пище,
однако впоследствии он даже находил некоторую остроту во вкусе слегка
подгнившего копальхена.
Наступали ранние сумерки. Долгие и тихие. Шаги человека слышались
далеко, и скрип снега под ногами Джона будил собак, развалившихся в истоме
на сорокаградусном морозе. В чоттагияах зажигали плошки. Мерцающий свет
падал на снег из широко распахнутых дверей.
Всходила луна, и тени заползали в человеческие следы, прятались за
ледяными торосами. К тому часу, когда на незримой черте, отделяющей море от
материка, показывался первый охотник, северная половина неба уже была
покрыта цветными занавесями полярного сияния. В полной тишине, под высоким
куполом неба, усыпанным крупными звездами, проходил таинственный и
молчаливый танец чистых красок.
В эти минуты Джона охватывало странное состояние, словно он слушал
оставшийся в недосягаемой дали орган. Звуков не было слышно, но чувства,
рождаемые гигантской симфонией цветных сполохов, были сродни прежним и по
величию, и по глубине.
Слезы закипали в глазах, душа замирала, а мысли обращались к добру и
братству. Джон входил в ярангу Токо просветленный и ласково посматривал на
Яко и Пыльмау. В эти минуты он находил молодую женщину весьма
привлекательной и смущал ее непривычными взглядами и малопонятными словами.
- В тебе что-то есть, - говорил Джон, обращаясь к Пыльмау. - И имя
твое - Начало Тумана - сулит не только ненастье, но и какую-то перемену в
погоде. И если тебя умыть как следует да нарядить в платье, вместо раскисших
торбасов обуть в туфли, - будет не так уж плохо, и тебя даже можно будет
назвать миловидной...
В селение возвращались охотники. Не всегда с добычей. Джон издали, не
хуже женщин, научился распознавать - тащит ли человек добычу или же идет
налегке. Однако пока охотник не был ясно виден, наблюдатели остерегались
высказывать вслух свои предположения.
За зиму было несколько счастливых дней, когда каждый охотник
притаскивал добычу, а иные волочили целые вереницы нерп, оставляя на снегу
длинные кровавые следы.
Удостоверившись в том, что Токо тащит тюленя, Пыльмау набирала в
старенький прохудившийся ковшик воды, стараясь зачерпнуть в него льдинку, и
торжественно выходила навстречу мужу.
Токо медленно подходил к яранге, твердо ступая по снегу, глубоко вонзая
острие посоха. В полушаге от входа в жилище он останавливался и неторопливо
отстегивал охотничью упряжь, которой тащил добычу. Освободившись, он тянулся
к ковшику, но пил не сразу. Прежде всего он мочил водой морду тюленя, как бы