"Юрий Рытхеу. Сон в начале тумана ("Сон в начале тумана" #1) " - читать интересную книгу автора

Джон пытался разъяснить своим хозяевам, что можно давать и поменьше,
если ничего нельзя поделать.
- Каждый человек хочет быть сытым, - отвечал Токо. - Если можешь
накормить голодного - накорми.
- Но ведь человек живет не одним днем. Надо же и самим что-то оставить
на будущее, - возражал Джон.
- А когда мне не повезет и я вернусь с пустыми руками, мне будет не
стыдно пойти к тем, кого я кормил, - ответил Токо.
Ложились спать вповалку, на оленьи шкуры, головами к входной занавеси
полога. Подушкой на всех служило длинное, хорошо оструганное
бревно-изголовье. У Джона долго болели уши, пока он приноровился спать не на
боку, а на спине.
Последней ложилась спать Пыльмау. Уменьшив пламя в жирнике, она кормила
на ночь маленького Яко и что-то напевала, медленно раскачиваясь в такт
нехитрой мелодии.
Угасал жирник, угасала колыбельная, мысли в голове Джона мешались, и он
погружался в глубокий сон.

9

У себя в каморке Джон расположил вещи так, что жилище приобрело даже
какое-то сходство с каютой. Это неожиданное открытие заставило его
обратиться к Токо, и тот, поняв желание белого человека, вырезал в стене
круглое отверстие, как бы иллюминатор, и затянул пузырем моржового желудка,
который обычно шел на ярары.
Каждый день к Джону приходил Орво. Он мастерил кожаные накладки на
культи. Сначала Орво сделал их из лахтачьей кожи, но она оказалась
недостаточно твердой и пришлось поменять эти накладки на моржовые. В
моржовых накладках были сделаны держалки для разных инструментов. Теперь
Джон довольно свободно мог орудовать ножом, трехпалой вилочкой ловко
поддевал еду с блюда-корыта.
На столике, сколоченном из планок старой, уже негодной нарты, Джон
раскладывал свои немудреные, оставшиеся от прошлой жизни вещички. Среди них
было несколько грубошерстных носков, связанных матерью. Он взял их в культи
и молча приник к ним лицом. Он не чувствовал, что носки пахли матросским
потом, для него это был родной дом, видение гостиной, мерцание догорающих
углей в камине, тусклый блеск шелка на обивке грузного кресла, аромат
старинных духов, пудры и маминых синевато-седых волос, пальцы с тщательно
отполированными ногтями... Настенный барометр - подарок брата. А вот и часы
с массивной крышкой. Стрелки давно остановились. Странно, но ни разу у Джона
за все время проживания в Энмыне не было потребности в более точном времени,
чем простая смена дня и ночи. Осторожно захватив часы держалками, Джон завел
их и поднес к уху. Часы стучали громко и звонко, и звенящий жалобный стон
пружины доносился эхом далекого ушедшего времени. Конечно, те, кто остался в
Порт-Хоупе, живут уже иначе, но для Джона их образ жизни остановился в
памяти.
Среди множества вещей, ставших такими ненужными и даже просто
неуместными в теперешней жизни Джона, оказались несколько карандашей и почти
чистый большой блокнот в толстом кожаном переплете. Когда-то Джон мечтал
заполнить его описаниями своих необыкновенных приключений и потом