"Шань Са. Императрица" - читать интересную книгу автора

покрывала из бархата и шелка, невообразимую уйму одеяний и вышитых туфелек,
я даже позавидовала. Откуда мне было знать, что такое замужество? Лишь после
отъезда сестры до меня дошло, что мир полной гармонии, где каждая вещь
занимает определенное ей место, только что рухнул. Какое-то время спустя
Чистота в сопровождении супруга навестила материнский дом. Как я и
опасалась, женщина с зачесанными наверх и уложенными в высокую прическу
волосами, умело подкрашенным и чужим лицом уже не была моей сестрой. Она
стала взрослой!
В тот девятый год эры под девизом "Чистого Созерцания" сердце мое
опутали буйные травы. Я просто кипела презрением и дерзостью. Я прочитала
"Историю династии Хань", "Стихи земель Чу", изучила "Добродетели и
религиозный долг женщин". Я умела читать, писать каллиграфическим почерком,
рисовать, играть на ситаре и в го. Но портрет образованной маленькой девочки
нагонял на меня тоску. Я хотела походить на тех босоногих
девчонок-подростков, что, закатав до колена штаны, бросали в реку сети.
На седьмой день пятой луны умер отрекшийся от престола император.
Придворные гонцы разнесли злую весть по всем уголкам Империи. Потрясенный
известием о трауре, Отец пал наземь. Когда старшие воины бросились на
помощь, он бился, закатив глаза, точно хотел отогнать какого-то незримого
демона. Лишь после того как Отец успокоился, его унесли во внутренние покои.
Но он так и не очнулся, а навсегда покинул этот мир.
Сбежавшиеся к нам лекари не смогли установить, от какого таинственного
недуга скончался мой Отец, и пришли к выводу, что военачальника призвал к
себе усопший император, дабы тот сопровождал былого повелителя при
восхождении в небесные чертоги. Вскоре императорский Двор подтвердил это
предположение. Растроганный таким доказательством верности господину.
правящий Император посмертно присвоил моему Отцу титул Министра Ритуалов.
Я бродила по комнатам в мире, вдруг ставшем иллюзорным, ровным счетом
ничего не понимая. Тело Отца возлежало на ледяном ложе. Черты лица -
спокойны, веки - полуприкрыты. Казалось, он просто размышляет. Мать плакала,
сняв все драгоценности. Из-за ее спины слышались скорбные стоны мужчин и
женщин. Затянутый белыми льняными и конопляными полотенцами. дом превратился
в незапятнанный храм.
Через несколько дней на измученных конях из Столицы прибыли два
чиновника. Слуги при виде их вставали на колени. Чиновники, рыдая, поднялись
по ступенькам и, распростершись у ложа Отца, горестно завыли. Я, стоя за
окном, разглядывала этих чернобородых чужаков и признала в них сводных
братьев - сыновей покойной супруги Отца.
Слезы, вопли, стенания. Мы приступили к обмыванию, к обрядам призывания
души, кормления,[2] малого облачения,[3] большого облачения,[4] положения во
гроб и ежедневным подношениям.
Я покорно и словно оцепенев плыла в общем потоке. Представитель Двора,
посланцы высших советников, родня, местные сановники шли чередой, чтобы
выразить нам соболезнования и вручить заупокойный дар. Все это создавало
невыносимую толчею, да вдобавок лето накрыло город плотной завесой зноя. Под
траурным одеянием мои бедра и ягодицы покрылись мелкими прыщиками. По ночам
я стонала и ворочалась на ложе, лихорадочно их расчесывая.
Наконец гроб покинул дом и был отвезен в храм Блаженного Поклонения,
где в течение сорока девяти дней монахам предстояло читать священные свитки,
молясь о небесном спасении усопшего. Незнакомые лица, мужчины с грубым