"Рафаэль Сабатини. Капризы Клио" - читать интересную книгу автора

потрескивая. Глядя на огонь, Мария чуть слышно сказала:
- Хорошо, попробуйте... Надеюсь, ваши действия не запятнают мою честь и
не заставят меня терзаться угрызениями совести, - добавила она, но таким
странным тоном, что казалось, ее следует понимать буквально - дескать, она
надеется, а там уж как Господь распорядится.
Все три джентльмена переглянулись. Лесингтон потер ладонью подбородок и
ответил:
- Положитесь на нас, мадам; мы справимся с этим делом, не вызвав
неудовольствия вашего величества и неодобрения парламента.
Королева промолчала; милорды приняли ее молчание за согласие и с
поклоном удалились. Разыскав Хантли и Джеймса Балфура, они впятером сошлись
на том, что "набитого дурака, метящего в тираны" следует все же уничтожить
физически. Но для этого необходимо, чтобы непримиримая королева помиловала
Мортона и остальных заговорщиков.
Накануне Рождества помилование семидесяти объявленным вне закона
изгнанникам было подписано. Мир увидел в этом всего лишь амнистию по случаю
большого праздника, однако крэйгмилларские заговорщики рассудили по-другому
и втайне торжествовали. Пожалуй, они были ближе к истине - поступок Марии
служил подтверждением состоявшейся сделки и согласия на любые их действия.
Амнистия была попросту авансом за устранение Дарнли.
В тот же день ее величество и Босуэлл уехали в замок лорда Драммонда,
где провели остаток недели, а оттуда отправились в Таллибардин. Их вызывающе
откровенная близость перестала быть для кого-либо тайной.
Тогда же Дарнли покинул замок Стирлинг, где, бойкотируемый дворянством
и урезанный в необходимых расходах (дело дошло до того, что ему заменили
серебряную посуду на оловянную), король влачил жалкое существование
отверженного. В пути бедняга заболел и добрался до Глазго едва ли не при
смерти. Поползли неизбежные слухи об отравлении, однако вскоре пришло
известие, что лицо красавчика покрылось язвами - видать, он подцепил заразу
в результате распутной жизни, которую вел последние недели.
Решив, что он вот-вот испустит дух, Дарнли засыпал королеву слезливыми
посланиями, которые та игнорировала, пока не услыхала, что ему стало лучше.
Тогда Мария наконец приехала в Глазго навестить супруга. По-видимому, до
этого она надеялась, что природа позаботится о Дарнли, и надобность в
решении проблемы отпадет сама собой. Однако теперь приходилось действовать.
Прежде всего необходимо было перевезти короля в удобное для осуществления ее
замыслов место. Для этого требовалось изобразить примирение с мужем и даже
более нежные чувства, дабы впоследствии снять с себя возможные обвинения.
Вообще говоря, достоверные сведения о преступных намерениях Марии
Стюарт отсутствуют, однако можно с достаточной справедливостью судить о них
по результату.
Дарнли лежал в постели; его обезображенное лицо прикрывал лоскут тафты.
Мария выглядела растроганной. Она покаянно упала перед кроватью на колени и
в присутствии приближенных - своих и короля - расплакалась. Королева
говорила ласково, очень тревожилась о его здоровье и озабоченно
интересовалась, чем она может облегчить его страдания. За этим последовало
формальное примирение. Потом Мария объявила, что, как только Дарнли пойдет
на поправку, она немедленно заберет его в более подходящее место - поближе к
себе, - где ему будет обеспечен надлежащий и достойный короля уход.
- О, конечно, в Холируде мне будет гораздо лучше, - обрадовался Дарнли.