"Рафаэль Сабатини. Псы господни " - читать интересную книгу автора

испанцем. Впрочем, не так уж его капитуляция абсурдна, поразмыслив, решил
Джервас. Далеко не абсурдна. Это пример испанской хитрости и коварства.
Ради спасения собственной шкуры он сыграл на женском пристрастии к
романтике.
Еще раз тщательно все обдумав, сэр Джервас принял окончательное
решение. Он отправится в поместье Тревеньон и избавит лорда Гарта и его
дочь от незваного гостя, как бы это ни отразилось на его собственной
судьбе. А сотом он разыщет сэра Фрэнсиса Дрейка или другого флотоводца и
отправится на поиски новых приключений на собственном прекрасном корабле,
который оснастил для него сэр Джон Киллигру.
Джервас решительно вошел в дом Тревеньонов, не дожидаясь, пока о нем
доложит старый мажордом Мартин, заправлявший скромным хозяйством графа
Гарта. Джервас бросил ему в руки ружье и, не внимая увещеваниям, отстранил
старика и направился в библиотеку, где Маргарет и ее пленник сидели наедине
с графом.
Его светлость был изрядно раздосадован. Речь шла уже не о временных
помехах в ученых занятиях, безмерно раздражавших графа, а о деле, чреватом
всевозможными неприятностями, о постоянной ежечасной угрозе желанному миру
в доме. Дон Педро с самого начала пытался сблизиться с графом, напомнив ему
о знакомстве со своим отцом в далекие дни правления королевы Марии. Это
несколько оживило туманное представление графа об обязанностях, которые
налагает положение. Благосклонность графа выразилась в том, что он не очень
явно проявил свое неудовольствие по поводу вторжения и всех неудобств,
которые оно сулило.
Худой и бледный затворник почти дружески посмотрел на испанца из-под
кустистых бровей, и слабая улыбка мелькнула в когда-то каштановой, а ныне
почти белой бороде.
- О, да. Я помню дона Эстебана де Мендосу. Очень хорошо помню. Так,
стало быть, это ваш отец? - Граф улыбнулся приветливее. - У меня есть все
основания его уважать.
Граф погрузился в раздумья, перебирая в памяти события, внезапно
извлеченные из небытия. Он припомнил, что из всех испанцев при дворе
королевы Марии дон Эстебан де Мендоса был, вероятно, единственным, кто не
жаждал крови принцессы Елизаветы. Когда стараниями Рено создалась угроза
для ее жизни, именно дон Мендоса сообщил об этом адмиралу, и своевременное
предупреждение, возможно, спасло жизнь ее высочеству.
Этими воспоминаниями и было продиктовано последующее высказывание
графа.
- Сыну дона Эстебана де Мендосы не угрожает опасность в Англии. Многие
джентльмены будут рады служить вам, памятуя о вашем отце. Сама королева,
стоит напомнить ей о прошлом, станет вашим другом, как когда-то ее другом
был ваш отец.
- Возможно, они предпочтут вспомнить, что я командовал галеоном
Армады, - возразил дон Педро. - Недавние события куда более весомы, нежели
дела давно минувших лет. И в любом случае, между мной и джентльменами,
которые могли бы отнестись ко мне дружелюбно, - почти вся Англия, где
любовь к испанцу почитается зазорной.
И в этот самый момент совет нарушил сэр Джервас; вместе с ним в
затхлую библиотеку, казалось, ворвался здоровый свежий ветер вересковых
пустошей и моря. Он был слегка взволнован и переполнен неистовой силой - и