"Рафаэль Сабатини. Черный лебедь " - читать интересную книгу автора

Уогана появилась маска недовольства.
Зато старший штурман с жадностью накинулся на еду. За столом его
заботило лишь одно - как побольше набить брюхо И отобедал он действительно
на славу, даже сам не ожидал, - проглотив изрядное количество мяса и свежих
фруктов, благо на "Кентавре" и тою, и другого оказалось больше чем
достаточно. Ел он громко чавкая, не думая ни о чем, кроме еды, и смотреть на
него было крайне неприятно.
Майор едва сдержался, чтобы не выразить презрение по поводу его
отвратительных манер. Что касается мисс Присциллы, то она, изнуренная
страшными испытаниями минувшего дня, венцом которого стал обед в обществе
пиратов, тем не менее держалась с достоинством. Она едва притронулась к еде.
однако никто из присутствующих этого даже не заметил.


Глава VIII
КАПИТАН

Наступила безлунная тропическая ночь, озаряемая мириадами ярких звезд.
Де Берни расхаживал взад и вперед по полуюту, и от его высокой фигуры на
палубу, освещенную кормовым фонарем, ложилась длинная тень.
На закате ветер заметно ослаб, однако направление его не изменилось.
"Кентавр" на всех парусах шел прямо на юго-запад, теперь его руль и мачты
были в полном порядке. За ним, метрах в двухстах - судя по огонькам трех
носовых фонарей, - рассекая фосфоресцирующие волны, следовал Том Лич.
Ночь выдалась нестерпимо душная, и большая часть буканьеров, нынешняя
команда "Кентавра", высыпала на верхнюю палубу - под свет сигнальных
фонарей, мерцавших, словно светлячки.
Рядом пираты играли в "семь-одиннадцать", и время от времени звон
костей в кружках, заменявших им оловянные стаканчики, заглушался взрывами
хохота и бранью. На полубаке, под нестройный аккомпанемент скрипки, больше
напоминавший пиликанье, и грубый одобрительный смех слушателей, звучала одна
и та же непристойная песня.
Де Берни слышал весь этот гвалт лишь краем уха и не обращал на него
никакого внимания. Он был занят своими мыслями и совершенно не реагировал на
то, что творилось вокруг.
Около полуночи он спустился вниз и направился к себе в каюту. У входа в
коридор на нижнюю палубу, прислонясь к переборке, стояли Уоган и Холлиуэл и
о чем-то шептались. При его появлении они смолкли и пожелали ему доброй
ночи.
Войдя в коридор, молодой француз подумал, что попал в пещеру. Впереди -
ни огонька. Де Берни уж было собрался ступить в его черную глубину, как
вдруг ощутил прямо перед собой - ибо все его чувства вмиг обострились - едва
уловимое движение. Он замер, но тут же успокоился, услышав тихий, почти
таинственный голос:
- Господин!

И он двинулся следом за Пьером - незримым, безмолвным стражем,
охранявшим дверь в его каюту. Конечно, это он потушил фонарь.
В каюте, где горел светильник, де Берни обратил внимание на
встревоженное, лоснящееся от пота лицо юного метиса. Ровным голосом, почти