"Людмила Николаевна Сабинина. Обломок молнии" - читать интересную книгу автора

там стонал и подвывал. Иришка бежала вся бледная...
Добежали. Люба решительным движением распахнула сарайные ворота, и
осветилась картина: весь пол был засыпан колотыми дровами, а высоко под
потолком, судорожно вцепившись руками в металлическую перекладину, висел
долгожитель Аким Родионыч в белых трусах и майке. На плече у него
растопорщился большой огненно-оранжевый петух. Петух подскакивал и клевал
Родионыча в макушку, Родионыч охал, болтал ногами в воздухе, тощие бледные
руки напряглись, натянулись - вот-вот сорвется... Девочки остолбенели.
- Ну и ну! - проговорила наконец Люба.
- Ой! Что это с вами, Аким Родионыч? - взвизгнула Иришка. - Спускайтесь
скорее, что вы?
У Ксаны язык к гортани присох.
- Ничего особенного, - фальцетом зачастил Аким Родионыч, - занятие! На
турнике... Занятия на турнике!
- А петух-то? Петух-то зачем?
- Неувязочка, неувязочка, - частил Родионыч. - Ох, ой, да пошел ты,
черт тебя подери, говорят, шлепнемся! О-ой! Шлепнемся же, ей-богу! Сгинь!
Вот привязался!
Петух еще яростнее накинулся на бедного Родионыча.
- Вы спускайтесь! - кричали девчата.
- Накладочка получилась, - отвечал Родионыч. - Как спускаться? Влез-то
сюда по дровам, а поленница, видите, рассыпалась. Ногой задел, рассыпалась,
окаянная... Ой-ой!
- Бежим за стремянкой! - кинулась было Иришка.
Но тут Родионыч отчаянно задергал ногами, взмахнул рукой, пытаясь
столкнуть забияку-петуха. На одной руке не удержался и с грохотом сверзился
вниз. Девочки подбежали, стали поднимать незадачливого спортсмена.
- Ничего-ничего, - бодро частил Родионыч, - первое боевое крещение, так
сказать... Первый блин комом...
Прихрамывая, пошел в угол сарая отыскивать рубашку и брюки. Сверху,
нахохлившись, глядел на него петух. Родионыч на ходу погрозил петуху
кулачком.
- Слишком уж высоко. Аким Родионыч, - укоризненно заговорила Иришка. -
Сами понимаете, разве бывают такие турники?
- А это, видите ли, для просушки рыбы, - словоохотливо объяснял
Родионыч. - Ничего, придется переделать в соответствии, э-э... с
существующими нормами. И этого... - он еще раз погрозил петуху, - головореза
сейчас же вон! Вон! Тут тебе не курятник!
Петух наверху сварливо заклекотал, захлопал крыльями.
Пришлось проводить старика до дома. Дорогой Родионыч слезно просил не
рассказывать ничего супруге. Девчата обещали. И только добежав до своего
сеновала, разразились хохотом. Смеялись долго, и даже после того, как
забрались к себе наверх, растянулись на мягком душистом сене, все еще не
переставали хохотать. Успокоились наконец, затихли.
- Отдохнешь тут, - хмуро проговорила Люба, и все снова захохотали.
- Ой, Любка, молчи уж лучше, - взмолилась Иришка, - а то лопнем тут
из-за тебя! Со смеху лопнем!
- А чего я такого сказала? Конечно, не отдохнешь. Там этот Сысоев со
своими "трикашами", не успеешь очухаться - тут Родионыч, спортсмен
олимпийский...