"Нина Садур. Панночка (Пьеса в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

а козак. Однако ж надо Философа обратно в чувства приводить, потому что он
опять обмер весь и затвердел, как кукла. Философ? (Тот молчит.) Послушай
меня, Философ. Вот я, Дорош...
Хвеська. Дорош!
Дорош. Цыц, баба! (Философу.) А вот горилка. И я лью ее тебе. Возьми и
выпей. (Молчание.) Это горилка добрая, Философ, и испокон веку ее пьют живые
люди, чтоб им веселей было разговаривать со своими товарищами и чтоб ночью
им крепче спалось. Так что выпей, Философ, и не обижай людей отказом.
Философ. А что, те младенцы, что ночью смеются и плескают прямо в очи
теплым молоком, где же от них пепел? Я б собрал его...
Хвеська. Ой, лишечко!
Дорош. Я знаю, что ты ученый человек. Философ; с этим никто тут не
спорит, но слов твоих я не понял. Что за младенцы и какой от них пепел? И
что с ними стало, раз ты ищешь пепел от тех младенцев?
Философ (напевает). Ой лю-лю, мое дитятко, спи-тко усни, дитя материно,
все ласточки спят и касатки спят, куницы спят и лисицы спят. Первый Мишка,
второй Гришка, третий Ванюшка-сынок, сынок, милый паренек... Ой лю-лю, мое
дитятко... Где ж от них пепел-то?

Пауза. Дорош пьет.

А те деревья, с которых кровь льется. За что с них кровь льется?
Дорош. Мы того не знаем, Философ.
Хвеська. Мы, если б знали, мы бы сказали, пан Философ.
Дорош. Но мы того не знаем.
Хвеська. Мы такого даже не видали никогда, слава Богу.
Дорош. Да, слава Богу.
Философ (прислушивается к их голосам). Нет, это живые голоса. Это
радостные голоса. Эти голоса никого не обидели. Отчего же тогда с деревьев
кровь течет? Я же знаю, я видел, что течет...
Дорош (Хвеське). Ну вот что, баба. Бабы народ глупый, но скажи ему ты,
потому что Господь тебе дал нежный голос, а козаку дал голос грубый, так что
скажи ему нежным голосом, что теперь утро, и солнце, и можно пойти купаться
да половить рыбки, а все наши деревья хлопают листьями и славят Господа
всеми своими птичками.
Философ. Надо собрать пепел и слепить заново тех младенцев. А то
нехорошо, что ночью они радуются и ласкаются, а днем рассыпаются в пепел.
Пускай они тоже и днем играют и ласкаются к своим мамкам.
Хвеська (плача). Нету тех младенцев, пан Философ. Те младенцы мертвые,
но есть другие младенцы и еще будут те, что народятся.
Философ. А что ж, пускай все живут на свете. Надо собрать тот пепел и
слепить обратно людей, что не дожили своего века. Ой лю-лю, мое дитятко...
Хвеська. Не можно такого сделать, пан Философ. Сколько люди ни живут на
свете, а такого еще не делалось. Зато можно нарожать новых людей, это
Господь разрешает.
Дорош. Послушайся бабу, Философ. Не иди против закону. Пускай бабы
народ никчемный; но если заболел козак, то сам делается, как младенец, тут
баба очень даже помочь может. И нежный голос у нее, и обхождение
соразмерное, и для болезни очень даже полезное.
Философ. Да, эти голоса живые и радостные. Да, я слышу. Это правда. Но