"Андрей Сахаров. Степан Разин ("Жизнь замечательных людей" #515) " - читать интересную книгу автора

- Хорошо, если это подлинный государь. А если не подлинный и часть
войска его примет, а другая не согласится? Ведь тогда будет междоусобная
брань! А наши дома от мятежа и так вверх дном стали!
Прошло несколько дней. Чика и Мясников вернулись на хутор Кожевниковых.
На вопрос Пугачева об отношении к нему в городке Чика откровенно сказал:
- Говорят разно: иные верят, а иные не верят. Я тем, кои согласны
принять Вас, велел собираться по нашей повестке на речку Усиху.
- Хорошо, друг мой, увидим, что будет.
Втроем отправились на Усиху, чтобы осмотреть место ("караулисто ли
оно?" - заметил Пугачев перед отъездом). На хуторе оставаться опасались -
могла узнать старшинская партия. Место оказалось удачное - кругом степь, нет
ни жилья, ни леса, только высокое дерево одиноко, как сторожевая башня,
высилось на берегу. Чика я здесь проявил дальновидность и сноровку. Пугачев
отослал Мясникова в городок за представителями войска - поговорить о том,
"как бы лучше оповестить войско, чтобы оно собралось ко мне сюда".
Пугачев и Чика остались одни. Они отдыхали перед тем, как возвращаться
на хутор. Зарубин, человек прямой и решительный, не скрывая любопытства,
прямо спросил Емельяна:
- Скажи-ка мне, батюшка, сущую правду про себя: точный ли ты государь?
- Точный я вам государь!
- Нас, батюшка, здесь немного, только двоечка, а Караваев-то мне все
рассказал о тебе, - схитрил Чика, - какой ты человек.
- Что же он тебе сказал?
- Сказал, что ты донской казак...
- Врешь, дурак!
- От людей-то утаишь, да от бога не утаишь, - раздумчиво, медленно
говорил Чика. - Я Караваеву дал клятву, чтоб о том никому не сказывать; так
и тебе теперь даю. Ведь мне большой нужды нет, донской ты казак или нет: а
если мы приняли тебя за государя, значит, тому и быть.
- Если так, то смотри же, держи в тайне. Я подлинно донской казак
Емельян Иванов. Я был на Дону, и по всем тамошним городкам, везде молва
есть, что государь Петр III жив и здравствует. Под его именем я могу взять
Москву, ибо прежде наберу дорогой силу, и людей будет у меня много. А в
Москве войска никакого нет. Не потаил я о себе и, кто я таков, сказывал
Караваеву, Шигаеву, а также и Пьянову.
Зарубин откровенно обрадовался тому, что услышал, и рассказал об этом,
возбужденный, в приподнятом настроении, Мясникову. Нашел в нем полное
понимание:
- Нам какое дело, государь он или нет, - сказал Тимофей. - Мы из грязи
сумеем сделать князя. Если он не завладеет московским царством, то мы на
Яике сделаем свое царство.
Помимо этих нескольких человек, правда о Пугачеву была известна и
другим, от него же самого. Он не скрывал от них, что он простой казак с
Дона, их собрат, много пострадавший в жизни; его держали в казанской тюрьме,
откуда "ушел" он, скитался по степям, скрываясь от властей, от нового
ареста. Емельян Иванович в Тайной экспедиции Сената признался (допрос
состоялся 5 декабря 1774 года): яицкие казаки "точно знали, что он не
государь, а донской казак, ибо он сам от Шигаева настоящего своего имени не
таил".
Истину знали Максим Данилович Горшков, будущий секретарь Военной