"Дороти Сейерс. Кто ты? ("Питер Вимси" #1)" - читать интересную книгу автора

предложить ему какую-то другую работу. Надеюсь, он не упустит "Четырех
сыновей Эймона". Впрочем, есть еще один экземпляр. В Ватикане. Однако, как
знать, будет ли он доступен в обозримом будущем, разве что римская церковь
разорится или Швейцария завоюет Италию... Да, труп в чужой ванне выпадает
раз в жизни, по крайней мере, мне бы хотелось так думать... тем более в
пенсне. В любом случае, их можно пересчитать по пальцам. Черт возьми, нельзя
гнаться одновременно за двумя зайцами.
Лорд Питер отправился в свою спальню и там переоделся с такой
быстротой, какой трудно было ожидать от человека, ведущего его образ жизни.
Он выбрал темно-зеленый галстук под цвет носков и аккуратно повязал его, ни
разу не скривив губы, после чего сменил черные ботинки на коричневые,
положил в нагрудный карман монокль и взял в руки красивую коричневую трость
(из ротанга) с серебряным набалдашником.
- Вот и все, кажется, - пробормотал он едва слышно. - Нет... Пожалуй,
надо еще захватить... А вдруг пригодится? Никогда не знаешь.
Лорд Питер добавил к своему снаряжению серебряный спичечный коробок,
взглянул на часы и, обнаружив, что уже без четверти три, торопливо сбежал
вниз по лестнице, остановил такси и поехал в сторону Баттерси-парк.

* * *

Мистер Альфред Фиппс был маленьким нервным человечком, льняные
жиденькие волосы которого уже начали сдавать свои позиции в неравной борьбе
с судьбой. Многие бы сказали, что единственно запоминающимся на его лице
была ссадина над левой бровью, никак не сочетающаяся со всем остальным его
обликом. Почти той же скороговоркой, которой он пробормотал приветствие, он,
как бы извиняясь, сообщил, что налетел в темноте на дверной косяк. И едва не
заплакал, тронутый вниманием лорда Питера.
- Вы очень добры, ваша светлость, - раз двадцать повторил он, часто
мигая слабыми глазками. - Я очень, ваша светлость, очень ценю ваше
отношение, вот и матушка тоже, только она плохо слышит, совсем глухая, и мне
бы не хотелось затруднять вашу светлость беседой с нею. У нас сегодня
тяжелый день, - добавил он. - Все время полицейские. Ни матушка, ни я не
привыкли к такому. Мы всегда жили довольно уединенно, ваша светлость, у нас
свои привычки, и, Боже мой, я почти рад, что матушка не все понимает, иначе
просто не знаю, как бы я справился. Сначала она как будто расстроилась,
разволновалась, а потом что-то себе надумала, Бог весть что, но это даже к
лучшему.
Старая дама сидела возле камина и вязала, сумрачно качая головой в
ответ на взгляды сына.
- Я всегда беспокоилась насчет нашей ванны и тебе говорила, Альфред, -
вдруг неожиданно громко, как обычно говорят глухие, заявила она. - Теперь-то
уж домовладельцу придется поработать, но ты не должен был вмешивать полицию.
Ну, да ты всегда делал из мухи слона.
- Вот видите, - жалобно произнес мистер Фиппс. - Вот видите. Ванную мы
заперли и не пускаем ее туда, вот она и придумала что-то несуразное. Теперь
ее не остановишь. А я-то в каком былсостоянии, когда... Ох, сэр... милорд...
Вы не представляете, что со мной было. Никогда ни о чем подобном я даже не
слышал, а уж со мной и вовсе ничего такого никогда не случалось. Я не знал,
на каком я свете. Понятия не имею, как еще жив остался. Сердце у меня не