"Ихара Сайкаку. Подсчитали - прослезились бы, да некому (рассказ, пер. А.Н.Стругацкий)" - читать интересную книгу автора

Однако и тут мать с тоской подумала о своей дочери, призвала
бабку-посредницу и, поведав ей все обстоятельства, попросила: "Не дай
пропасть моему дитяти, устрой ее в услужение к хорошим людям из
купечества". Бабка тоже прослезилась и, сказавши: "Услужу вам и процента с
вас не возьму", - повела их с собой, и мать опять проливала слезы,
поскольку ноги ее не держали, и пришлось нести немощную на спине.
Девушка была умненькая, но телом мала и слаба, брать ее соглашались не
на жалованье, а за харчи. "Но ведь так я только себя прокормлю, какой же в
этом толк?" - говорила она, и они ни с чем возвратились домой. А там она
шепнула бабке-посреднице: "Наружностью я неказиста, но ведь не только
красивые служат утехой мужчинам. Не продать ли мне себя в веселый дом?"
Узрев такое самоотвержение, бабка воскликнула: "Ради отца и матери хороши
любые пути!" - и отвела ее в заведение на Симабара, именуемое, кажется,
"Итимондзия". Там ее выслушали, выказали сочувствие и сказали: "Женщина ты
не так чтобы очень, но чувства твои прекрасны и будущность обеспечена".
Затем составили договор на установленный срок и уплатили вперед двадцать
золотых.
Когда она вернулась в Фусими и отдала эти деньги родителям, те печально
вздохнули: "Видано ли это в свете, чтобы позволить родному дитяти продать
свое тело и на эти деньги покоить свою старость!" Вздохам их вторила,
воротившись, и бабка-посредница. Однако немного спустя хоть и жалели они
свою дочь, но возвеселились духом и в канун Нового года возымели намерение
сделать к празднику разные покупки. Узнав об этом, торговцы, по своему
обычаю, принялись за дело. Из рисовой лавки притащили целый мешок,
принесли свои товары продавцы мисо, соли и водки, и даже от рыбника, о
котором в этом доме и думать забыли, прислали спросить, не надо ли чего. И
в тот же вечер, когда они радовались и повторяли: "Вольнее денежек
ничего-то на свете нету!" - старший сын Бунтадзаэмон украл все двадцать
золотых и скрылся. Рассвело, наступил последний день старого года, но
платить по такому злосчастью было нечем, и все покупки пришлось вернуть.
Короткая радость, как сон, канула в прошлое.
Теперь больше нечего было ждать от судьбы. Супруги потихоньку покинули
дом, удалились к Шестиричному Дзидзо, этому дорожному знаку на пути в
вечность, и остановились в поле неподалеку от храма Косэн Осё. Прозрели
они, что крушение всех их надежд в этой жизни есть кара за то, что
давным-давно, в жизни прошедшей, свершили они жестокое преступление. И,
молясь о предбудущем своем существовании, они многократно повторяли имя
Будды, а затем умертвили себя, откусив языки. И трупы их пожрали волки.
Люди, ненавидя Бунтадзаэмона, говорили: "Бежал он, наверное, на восток,
и перехватить его надо на заставе Встреч", - и погнались за ним, но
схватить его не удалось, и они с пусты руками вернулись из Мапубары, что
вблизи от Авадзу.
Никто не знал, куда он девался, и на это дело махнули рукой, а между
тем Бунтадзаэмон тайком проник в городок Сюмоку, до которого было рукой
подать, лихо справил новогодние праздники, собрав множество веселых девок,
и ко дню "семи трав" промотал все деньги до последнего гроша. Слухи о его
непотребстве распространились по округе, он бежал в деревню Удзи. Но едва
дошел он до места, где приняли кончину родители, ноги стали заплетаться,
все тело свело судорогой, в глазах потемнело и он упал. И тогда снова
появились волки, пожравшие трупы родителей, и всю ночь напролет грызли