"Ихара Сайкаку. Пять женщин, предавшихся любви " - читать интересную книгу автора

письма, так что и Сэйдзюро впал в смятение. В душе он уже готов был пойти
навстречу желаниям О-Нацу, но как это сделать? Дом полон людских глаз, вряд
ли здесь могло что-нибудь выйти. Они только разжигали друг друга, обоих
томила любовная страсть. День ото дня оба менялись в лице, спадали с тела.
Время берет свое. Дошло до того, что для них стало радостью даже
слышать голос друг друга. Ведь пока есть жизнь - есть и надежда. И они
думали: когда-нибудь прорастут семена, что посеяла наша любовь.
Но тут между ними встала невестка. Каждую-каждую ночь она накрепко
запирает внутреннюю дверь, неусыпно следит за огнем, и вот скрип дверных
роликов сделался для обоих страшнее грома небесного.

Танец в львиных масках под барабан

На вершинах гор цветут вишни, женщины хвалятся своей наружностью,
матери выводят напоказ привлекательных девушек. На цветы и не смотрят, идут
показать себя людям, - таковы нравы нашего времени. Что ни говори, женщина -
это оборотень, она способна, пожалуй, разгадать и тайные помыслы старой лисы
из Химэдзи [15].
В доме Тадзимая все собрались в поле на весенний пикник. Женщин усадили
в носилки, а следом отправили Сэйдзюро наблюдать за порядком.
Уже сосны Такасаго и Сонэ покрылись свежей хвоей, вид на песчаное
побережье - как прекрасная песни.
Деревенские ребятишки разгребают граблями опавшие листья, собирают
весенние грибы, срывают фиалки и цветы тростника - интересное зрелище. И все
женщины наперегонки рвали молодую траву, а там, где трава растет пореже,
расстелили узорчатые циновки.
Море было спокойным, багрянец вечернего солнца соперничал с цветом
рукавов женских одежд. И все, кто здесь был, не думали ни о глициниях, ни о
цветах яблони, - их влекло заглянуть за самодельные занавески из накидок, а
заглянув, они там и оставались, забывая о возвращении домой. Откупорили
бочку с вином. Опьянение - вот в чем радость! Всё в сторону, сегодня мы,
женщины, - закуска к вину... словом, веселились порядком. Это был женский
праздник, из мужчин - один лишь Сэйдзюро. Служанки пили вино чайными
чашками, вспоминали о былом и плясали, хмельные, не хуже бабочек. Они ни о
чем не заботились и наслаждались не спеша, с таким видом, словно все эти
поля принадлежат им.
Но вот сбежались люди. С барабанным боем явились скоморохи. Они всегда
ищут, где веселятся, и исполняют танцы в львиных масках. Все обступили их,
женщины - они охотницы до развлечений - не помня себя рвались посмотреть,
отталкивая друг друга, и не могли оторваться. И скоморохи в свою очередь не
покидали облюбованного места и показывали все штуки, какие умели.
О- Нацу не смотрела на представление и оставалась одна за занавеской.
Она сделала вид, что ей не по себе, -зубы болят, кое-как подложила рукава
своего кимоно в изголовье, пояс оставила незавязанным и, укрывшись за грудой
в беспорядке наваленной одежды, притворно захрапела. Неприятная это была
картина. Так уж умеют эти городские женщины в нужный момент позаботиться обо
всем до мелочей, и в ловкости их тут не превзойдешь.
Заметив, что О-Нацу осталась одна, Сэйдзюро проскользнул к ней боковой
тропинкой между густыми соснами, и О-Нацу поманила его. Прическа ее была в
беспорядке, но им было не до того. Они не произнесли ни слова, сжали друг