"Серафим Сака. Шел густой снег " - читать интересную книгу автора

сохраняла величественную отрешенность и от любопытных глаз, и от шепота за
спиной - сохраняла до трагического конца в то утро, когда дверь ее комнатки
не открылась в обычный час... Вот и все, что ты знал о ней тогда, не
стараясь узнать больше.
Из мутного, неспокойного сумрака улицы, из тьмы сеней - без запаха
шафрана и базилика - ты шагнул в ослепительно белый свет комнаты, и когда
перед тобой вдруг появилась чья-то тень, протянул руки - обнять, прижать к
груди или оттолкнуть. Это была Зорзолина в розовом платье со скромным
вырезом; она шутливо погрозила тебе пальцем, точно так же, как раньше:
нельзя. Больше нельзя.
- Почему? - изумился ты и тут же понял, что сказал глупость, и
попытался ее исправить. - Почему сидишь дома в такую ночь?
- У нас компания... - Женщина обернулась к тем, кто был в комнате.
Сколько их было, ты не мог разглядеть: комната плавала в табачном дыму, и
между тобой и ними стояла посреди дымного облака высокая и красивая, да, еще
красивая Зорзолина. - Пришел Леун! Говорила я вам - вот он и пришел!
- Да, пришел. Соскучился... С Новым годом!
- Проходи, раздевайся, садись... и рассказывай, как живешь, где
веселился...
Запах духов ударил тебе в нос, ты несколько раз чихнул, затем
отвернулся, чтоб высморкаться в платок, который с трудом вытащил из верхнего
кармана пиджака.
- Простужен?
- Только пьян.
- Нет, если так говоришь. Откуда идешь?
- От Сыргишора, или, как вы его называете здесь, Вырны.
- Что, опять воспоминания?
- Все кончилось двойным бал-маскарадом.
- Мило, очень мило с твоей стороны, что вспомнил о нас. Пусть на
рассвете, - сказала Зорзолина. Ей понравился бал, и она была сердита на тех
двоих и Лину, которым он совсем не понравился.
- Я шел к вам, но по дороге вспомнил, что сегодня, то есть вчера, у
меня должна была состояться телевстреча с Анной. Если б знал, что у вас есть
телевизор...
- Кто она? - спросила Лина с любопытством.
- Женщина.
- Коллега? - поинтересовалась и Зорзолина.
- Женщина.
- Ясно, любовь, - уточнила Лина.
- Только женщина. - Пошарив рукой в пустоте, ты оторвался от дверного
косяка. Зорзолина стояла рядом (ты ощущал ее теплое дыхание), и ты положил
руку на ее мягкое, вялое плечо. - Сколько времени?
- Леун, старая наша любовь! - воскликнула Лина из-за стола,
уставленного пустыми и наполовину пустыми бутылками.
Хотя и была намного моложе Зорзолины, она выглядела почти так же:
увядшая, накрашенная, пришедшая к тому же знаменателю - неустойчивой
гармонии между страхом перед старостью и невозможностью ее избежать. Ты
почувствовал неприятное чувство жалости.
- Как поживаешь, Лина? - Испытывая неловкость, ты отвел глаза.
- Хорошо. Во всяком случае, намного лучше, чем с ним, если б осталась,