"Саки (Гектор Хью Манро). Хроники Кловиса" - читать интересную книгу автора

ощущением, рожденным ее браком с Мортимером, и она с
удовлетворением следила за постепенным исчезновением в своих
глазах того, что она называла "выражением Джермин-стрит", когда
вечерами леса и вересковые пустоши Йессни обступали поместье.
За окнами комнаты виднелся треугольный торфяной склон,
который человек снисходительный мог бы назвать лужайкой, а за ним
- низкая изгородь из запущенных кустов фуксий и еще более крутой
склон, покрытый вереском и ..., ниспадал в пещеристый гребень,
заросший дубами и ... . Дикая, открытая грубость склона,
казалось, тайно связывает радость жизни со скрытым ужасом вещей.
Сильвия самодовольно улыбнулась, глядя на ландшафт с одобрением
знатока искусств, и вдруг почти содрогнулась.
"Здесь слишком дико", сказала она подошедшему Мортимеру,
"можно почти подумать, что в таком месте никогда до конца не
исчезало почитание Пана."
"Почитание Пани никогда и не исчезало", сказал Мортимер.
"Другие, более новые боги, время от времени отодвигают его
святилища в сторону, однако, он - бог Природы, к которому в конце
концов все должны возвратиться. Его называют Отцом-всех-Богов, но
большинству из его детей еще только предстоит родиться." Сильвия
была религиозна некоторым честным, смутно обожающим образом, и ей
не нравилось слышать, как о ее верованиях говорят, как о простых
предрассудках, но по крайней мере было нечто новое и внушающее
надежду - услышать, как Мертвец Мортимер говорит по какому-нибудь
поводу с такой энергией и осуждением.
"Не вернешь же ты в Пана на самом деле?", недоверчиво
спросила она.
"В большинстве вещей я дурак", спокойно сказал Мортимер, "но
не настолько, чтобы не верить в Пана, когда я здесь. А если ты
мудра, то не станешь слишком хвастать своим неверием, когда
находишься в его стране."
Лишь через неделю Сильвии настолько наскучили привлекательные
прогулки вокруг Йессни, что она затеяла инспекционное турне по
зданиям фермы. Двор фермы вызывал в ее мыслях сцены радостной
суматохи с маслобойками, цепами, смеющимися доярками и табунами
лошадей, пьющих воду по колена в воде прудов с плавающими утками.
Когда она ходила по скудным серым строениям фермы поместья
Йессни, ее первым впечатлением было сокрушительное безмолвие и
заброшенность, словно ей случилось быть в некоей одинокой
опустевшей усадьбе, давным давно отданной совам и паукам; потом
появилось ощущение тайной бдительной враждебности, та же тень
невидимых вещей, которые кажутся таящимися в засаде в лесных
гребнях и кустах. Из-за тяжелых дверей и разбитых окон доносился
беспокойный топот копыт или скрежет цепи недоуздка, а временами -
заглушенное мычание какого-то животного в стойле. Из дальнего
угла лохматый пес следил за ней внимательными враждебными
глазами; когда она подошла ближе, он тихо убрался в свою конуру и
бесшумно выскользнул снова, когда она прошла мимо. Несколько кур,
ищущих еду возле скирды, при ее приближении убежали под ворота.
Сильвия чувствовала, что если она случайно натолкнется в этой