"Саки (Гектор Хью Манро). Животное, чересчур животное" - читать интересную книгу автора

- Моя дорогая, вы же не сумеете угадать, что может подсказать Скаттерли
его венгерская фантазия; и мы получим лишь ничтожное удовлетворение, сказав
ему впоследствии: "Вы вели себя так, как не мог бы себя вести ни один бык из
Башана".
- О, вы настоящий паникер, - сказала леди Блоунз. - Мне очень хочется
устроить эту вечеринку. Уверена, что о ней много будут говорить.
- Весьма вероятно, - согласился сэр Николас.
* * * *
Обед тем вечером прошел не слишком оживленно; напряженные попытки
исполнять роль избранного героя или отыскивать намеки в поведении других
гостей существенно ограничивали удовольствие, получаемое обыкновенно от
таких праздников. Большинство испытало чувство благодарности и облегчения,
когда добрейшая Рэйчел Кламмерстейн предложила, что следует часок-другой
отдохнуть от "игры", чтобы все после обеда могли послушать игру на
фортепьяно.
Любовь Рэйчел к фортепьянной музыке была небескорыстна, и миссис
Кламмерстейн сосредоточилась в основном на аккордах, создаваемых ее
боготворимыми отпрысками, Морицем и Августой, которые, следует сказать, и
впрямь играли замечательно.
Кламмерстейны были заслуженно популярными рождественскими гостями; они
щедро дарили дорогие подарки к Рождеству и Новому Году, и госпожа
Кламмерстейн уже насколько раз намекала, что намерена вручить приз за лучший
сыгранный персонаж. Проведав об этой перспективе, все просияли; если бы на
долю леди Блоунз, как хозяйки, выпало вручение приза, она решила бы, что
небольшой подарок ценой примерно в двадцать или двадцать пять шиллингов
подойдет к такому случаю. А приз из щедрых рук Кламмерштейнов мог достичь
нескольких гиней.
Перерыв в конкурсе подошел к концу с долгожданным изгнанием Морица и
Августы от фортепьяно. Бланш Бовиль ушла пораньше; перед уходом она
совершила в комнате несколько старательных прыжков, которые, по мнению
Бланш, могли сойти за терпимую имитацию Павловой. Вера Дармот,
"шестнадцатилетняя вертихвостка", громко выразила свое мнение, что это
представление, должно быть, посвящено всемирно известной скачущей лягушке
Марка Твена и что в данном случае изображение следует признать
удовлетворительным. Другим гостем, также последовавшим примеру раннего
отхода ко сну, был Уолдо Плабли, который всю жизнь провел в соблюдении
скрупулезно разработанной системы расписаний и гигиенических процедур. Уолдо
был пухлым, ленивым юношей двадцати семи лет; мать с самого начала решила,
что у него необычайно слабое здоровье, и в конце концов, после долгого
домашнего ухода, добилась того, что Уолдо стал физически мягким, а духовно -
уязвимым. Девяти часам непрерывного сна предшествовали сложные дыхательные
упражнения и другие гигиенические ритуалы; это были обязательные инструкции,
которые разработал для себя сам Уолдо. Также существовали неисчислимые
мелкие условия, соблюдения которых он добивался от тех, кто так или иначе
был обязан подчиняться его требованиям; специальный заварной чайник для
приготовления его утреннего чая торжественно передавался прислуге в каждом
доме, где бы Уолдо ни останавливался на ночлег.
Никто и никогда не сумел до конца постичь механизм действия этого
драгоценного сосуда, но на совести Берти ван Тана была легенда, согласно
которой носик чайника должен быть обращен во время вливания строго на север.