"Эмилио Сальгари. Гибель Карфагена [И]" - читать интересную книгу автора - Ну и что! - гордо подняла голову Офир. - Кто осмелится взять ее у
меня, приемной дочери члена Совета Ста Четырех? Я возьму ее с собой в У тику, и когда настанет час - ты вызовешь нас обеих. Хирам пошел за Фульвией. Но этруска, казалось, не услышала, когда он окликнул ее по имени. И только когда он положил ей руку на плечо, девушка, вздрогнув, оглянулась. Взор ее был полон тоски. Фульвия! - сказал, не замечая ее настроения, Хирам, весь охваченный чувством ликования, вызванного посещением гемиолы карфагенянкой. - Пойдем, Фульвия! Моя гостья хочет посмотреть на тебя. - Зачем? - спросила этруска. - Она боится, что ты меня любишь. - Я... тебя... О! Казалось, эти слова вырвались стоном. - Она ошибается... Я иду к ней! V ДОПРОС Около полудня того дня, когда Офир посетила гемиолу Хирама и взяла с собой оттуда бледную и трепещущую Фульвию, несколько бедных рыбаков вышли с сетями в море на утлых челнах. Челны плыли мимо песчаной отмели, намытой волнами в нескольких сотнях метров от берега у гряды подводных камней. - Эй, на лодке! - вдруг донесся до слуха рыбаков чей-то высокий и повелительный голос. - Причаливай сюда! Гребцы, вздрогнув от неожиданности, навалились на весла с явным - Именем Совета Ста Четырех! Повинуйтесь! - прозвучал опять тот же голос. И перепуганные бедняки, не смея ослушаться того, кто говорил от имени Совета Ста Четырех, причалили к отмели. В лодку сел человек, на котором были дорогие латы, но со следами крепких ударов и покрытые водорослями и грязью. - Что повелишь, господин? - спросил странного пассажира старший рыбак. - Доставить меня в город. А потом - проглотить языки и никому ни единым словом не проболтаться, что видели меня здесь. Под страхом смерти! Рыбаки повиновались, и лодка помчалась к Карфагену. Едва она приблизилась к берегу, как Фегор - читатель, вероятно, уже догадался, что это был он, - выпрыгнул из нее и, даже не поблагодарив рыбаков, стремглав бросился в центр города, к дворцу Гермона... Да, шпион спасся. Ярость переполняла его, и он думал лишь об одном: отомстить Хираму и погубить Фульвию, отвергшую его любовь. Ярость его еще больше распалялась от того, что он пережил ночью. А ночь была ужасной, она тысячу раз грозила ему смертью. То, что он спасся, можно назвать просто чудом, ведь ему грозили и бушующие волны, и тигры морей - акулы, и бездонная пучина моря. По какой-то счастливой случайности волны выбросили его почти бездыханное тело на мягкий песок, где он и встретил солнце. Утром, как мы видели, дождавшись появления рыбачьих лодок, он подозвал к себе рыбаков. И вот он через какое-то время уже был у дворца Гермона. Разумеется, Гермон незамедлительно принял Фегора. В нескольких словах шпион изложил престарелому патрицию Карфагена все: и то, что вернулся |
|
|