"Эмилио Сальгари. Гибель Карфагена [И]" - читать интересную книгу автораизгнанный в Тир Хирам, и то, что это он, Хирам, совершил ужасное
святотатство, освободив обреченную на жертву Ваалу-Молоху этрусскую девушку, и то, что вчера вечером Хирам был во дворце Гермона: кто-то из слуг впустил его в покои Офир. Трудно представить себе, какое впечатление произвело все это на властного гордого старика, и без того ненавидевшего Хирама. Гермону не стоило труда узнать, что утром его приемная дочь отправилась на прогулку и только сейчас вернулась домой. Патриций, прежде чем объясниться с Офир, решил допросить любимую рабыню Офир как соучастницу и посредницу в сношениях с Хирамом. Трепещущую рабыню привели в залу, где были только Гермон, Фегор и чудовищных размеров негр, более походивший не на человека, а на исполинскую человекообразную обезьяну. Увидев негра, державшего в руках огромную плетку и зверски скалившего зубы, девушка задрожала всем телом. - Где твоя госпожа? - спросил ее старик Гермон. - В своих покоях, господин. - Она выходила из дому и брала тебя с собой? Где же вы были? - Гуляли по городу. - А потом? - Госпожа пожелала покататься в лодке. - Гур! Помоги ей разговориться! - обернулся Гермон к негру. Негр взмахнул рукой, и плетка впилась в обнаженное плечо девушки. Рабыня закричала истошным голосом. - Ну? Говори! - Госпожа посетила какой-то тирский корабль. Она хотела там купить... рабыню. Гермон обратился к Фегору, с дьявольской улыбкой наблюдавшему картину истязаний. - Что за прихоти? Дом и без того полон челяди, а Офир покупает какую-то новую рабыню? Сейчас Гур своим кнутом развяжет язык обеим сразу. - Нет, нет! - вскричал обеспокоенный Фегор. - Новая рабыня ничего не знает. С ней совсем другое дело. Но, право, твой Гур только гладит, а не бьет. Гур, уже давно нетерпеливо вертевший в руках рукоять кнута, с каким-то сладострастием взмахнул орудием пытки, и удар за ударом посыпались на плечи и грудь рабыни Офир. - Говори! Все выкладывай! - кричал на несчастную Гермон. - Офир разговаривала с кем-нибудь на тирском судне? Зачем она купила новую рабыню? Захлебываясь слезами, дрожа всем телом и с ужасом глядя на палача, девушка, стуча зубами, сказала, что Офир оставалась на тирском судне совсем недолго, а на борт гемиолы поднялась одна, оставив всю свиту внизу, в шлюпке. Да, Офир разговаривала с капитаном гемиолы. Но никто из свиты ничего не слышал. - Убей меня, но я ничего больше не знаю! - кричала молодая рабыня, сторонясь от вновь взвившейся над плечами плетки. Гермон видел, что от перепуганной до смерти рабыни больше ничего не добьешься. - Уведи ее, - кивнул он палачу. Потом, обратившись к Фегору, сказал: - Теперь пойдем к моей приемной дочери. Постой. Сумеешь ты спустить в |
|
|