"Евгений Андреевич Салиас. Фрейлина императрицы " - читать интересную книгу автора

она ныне?
- Как зовут эту барыню?
- Ростовская... Вдова. По мужу старостиха... Это староство было
большое, людное, богатое. Он важный был пан. Панна и его уходила, в гроб
свела.
Полковник все подробно передал государыне.
Екатерина все внимательно выслушала, вздохнула и, потупившись,
задумалась глубоко.
Затем, перемолвившись тихо с стариком и помянув раза два имя князя
Репнина, государыня встала с своего кресла, достала ларец из комода и, вынув
оттуда кошелек с червонцами, отсчитала двадцать штук...
Она подошла к Христине, ласково, но грустно глядя ей в лицо, и сунула
ей горсть червонцев в руки.
Христина, от роду не имевшая золотых монет в руках и лишь раза три или
четыре в жизни видевшая червонец издали, обомлела, а затем, судорожно сжав
монеты в руке, повалилась в ноги царице.
- Отпусти меня на свободу! - по-польски воскликнула она. - Деньги мне
не нужны. Мне найти бы мужа и детей... Детей повидать!
- Успокойся! - вымолвил старик. - Это само собой будет. Завтра же ты
будешь выпущена из замка на свободу и можешь отправляться домой. Ну, а
теперь встань и слушай. Государыня велит тебе сказать, чтобы ты сама и все
вы, братья и сестры, ждали и надеялись на перемену в своем состоянии. Будете
вы освобождены от тяжелой работы... Когда - сказать мудрено. Потерпите
покуда... Но теперь ты повидай братьев и, если можно, повидай и Якимовичевых
и всем крепко накажи одно: не болтать о себе. Не пускать в народ соблазн.
Никогда о царице не говорить даже промеж себя и даже имени ее не поминать. О
тех всех обстоятельствах, кои вы можете знать, ничего никому не сообщать...
Марта Сковорощанка, а там Василевская, была на свете, но ныне ее нет. А
государыня Екатерина Алексеевна обещает вам, что если вы будете все вести
себя тихо, без разглашенья о себе в народ всякого вранья, то ничего лихого
вам не будет и в будущем ваше житье устроится лучше. А будете неспокойно
себя вести, то приключится вам всем, конечно, очень худо. Поняла ты?
Христина поклонилась в ноги царице, поцеловала снова ее душистую ручку
и смущенная, красная, в слезах от избытка волнения, неуклюже ступая босыми
ногами, вышла из горницы.
Полковник довел ее до крыльца. И снова под конвоем офицера и солдат
двинулась Христина по улицам Риги.
Когда они вошли на большой пустырь, с которого открывался свободно вид
на порт, Христина увидела вдали, на самом берегу реки, высокую насыпь вроде
кургана. Вокруг этого кургана двигалось более сотни рабочих с тачками и
лопатами. Тут, очевидно, были недавно начаты земляные работы.
На самом кургане стояла кучка лиц в кафтанах с позументами, блестевшими
в лучах солнца.
Среди кучки, но немного выдвинувшись вперед, стоял один человек, в
темном коротком кафтане, в ботфортах и в плоской шляпе о трех углах, надетой
набекрень. Он поднимал руку над рекой, переводил ее на город и, указывая,
что-то разъяснял... Во всей осанке этого человека и в движениях этой руки
сметливая Христина тотчас же увидела или почуяла что-то особенное...
- Кто энто стоит? - робко спросила она у конвойных указывая на курган.
- А ты как думаешь? - шепнул, улыбаясь, один из солдат. - Это госуд...