"Дж.Д.Селинджер. Братья Вариони" - читать интересную книгу автора

понял, Джозеф пишет для вас слова, и скоро его место должен занять молодой
человек по фамилии Гангли.
- Гангин, - поправил его хозяин. - Нет. Кто-то вас разыграл. Джо пишет
лучше всех. А Гангин просто мальчик.
Тогда профессор Вурхиз сурово произнес:
- Ваш брат - поэт, мистер Вариони.
- Я думал, он прозаик.
- Скажем так. Он - писатель. И очень хороший писатель. Я считаю, что он
гений.
- Как Редьярд Киплинг и прочие?
- Нет. Как Джозеф Вариони.
Сонни наигрывал что-то грустное на низах, то легко пробегая по
клавишам, то сильно ударяя по ним. И профессор, сам того не желая, слушал
его.
- Почему вы так уверены? - спросил Сонни. - Почему вы уверены, что
после того, как он годами будет перебирать слова, кто-нибудь не скажет ему,
что он неудачник?
- Мистер Вариони, я думаю, Джозеф должен использовать свой шанс, -
ответил профессор Вурхиз. - Вы читали что-нибудь, написанное вашим братом?
- Он показывал мне рассказ о том, как дети идут из школы. Вшивенький
рассказик. Там ничего не происходит.
- Мистер Вариони, - сказал профессор, - вы должны его отпустить. Вы
имеете на него страшное влияние. Освободите его.
Сонни вскочил и застегнул все пуговицы на пиджаке своего
стопятидесятидолларового костюма.
- Мне пора. Прошу прощения, профессор.
Профессор пошел следом за Сонни наверх. Они надели свои пальто. Лакей
открыл дверь, и они вышли на улицу. Сонни подозвал такси и предложил
профессору подвезти его, но профессор вежливо отказался.
Но он все-таки сделал последнюю попытку.
- Вы твердо решили впустую сжечь жизнь вашего брата? - спросил
профессор Вурхиз.
Сонни отпустил такси, в которое уже хотел садиться. Он повернулся к
профессору лицом и ответил ему совершенно правдиво.
- Профессор, я хочу слушать музыку. Я из тех людей, что ходят по ночным
клубам. Но я бы не мог пойти в ночной клуб, если бы там какая-нибудь девочка
пела слова Лу Гангина на мою музыку. Я не Моцарт. Я не пишу симфоний. Я пишу
песни. У Джо слова получаются лучше, чем у кого бы то ни было, что бы он ни
писал, джаз, любовную штучку или плясовую. Я с самого начала это знал. [54]
Сонни закурил сигарету и выпустил дым, не разжимая губ.
- Я выдам вам тайну, - сказал он. - Я ужасно мучаюсь, когда слушаю
музыку. Поэтому я не могу отказаться ни от чьей помощи.
Он кивнул профессору, сошел с тротуара на мостовую и сел в подкатившее
такси.
Наверно, моя чувствительность притупилась в результате
нормально-счастливой жизни, которую я веду. Долгое время после смерти Джо
Вариони я старалась обходить те места, где играли джаз. Потом в
педагогическом колледже я встретила Дугласа Смита, влюбилась в него, и мы
отправились на танцы. Когда оркестр заиграл песню братьев Вариони, я
почувствовала себя предательницей, поняв, что могу использовать слова и