"Андрей Саломатов. Моя Москва" - читать интересную книгу автора

заработаю на кругосветное путешествие - мечта всей моей жизни. Будет, не
будет - дело пятое. Ожидание чуда всегда больше волнует и ярче самого чуда.

Ну, вот и Милютинский переулок. В глубине двора стоит чисто московский
двухэтажный особнячок - дом с мезонином. Ни за что не подумаешь, что всего
несколько лет назад этот аккуратный домишко стоял полуразрушенный, и местные
пьянчужки и гости столицы использовали руины как общественный туалет. И все
потому, что владельцем этого здания в центре Москвы было все население нашей
необъятной родины.

Снаружи дом - игрушка, внутри тоже, мода на евроремонт не обошла его.
После исписанного подъезда дома, где я живу, ослепительная белизна стен
смущает. Хочется нарушить ее какой-нибудь глупой надписью, вроде: "В этом
доме с такого-то года по сегодняшний день живет и трудится имярек". Это от
графоманства, которое с годами убивает в человеке уважение к чистой
поверхности бумажного листа.

Люди в нашей конторе работают все больше молодые, по сегодняшним меркам
грамотные и предельно целеустремленные - есть к чему стремиться. Хотя
кое-кто из старшего поколения усомнился бы в правильности выбранной ими
цели. И тут же получил бы ответ: "Как вы - не хотим". Они словно родились
такими подтянутыми, в строгих костюмах с галстуками и белых блузках с
черными юбками. Говорят все коротко, правильно, на профессиональном
канцелярите. Юмор у них, по-своему колоритный, в рабочее время не очень
приветствуется и расценивается как попытка уйти в самоволку. Я не догоняю
этих молодых людей, поскольку пришел сюда не только из прошлого столетия, но
и из другого мира. В детстве я все больше читал сказки, а нынешние хозяева
жизни, по словам одного издателя детских книг, искренне не понимают, почему
Волька отказался от каравана верблюдов, подаренного ему Хоттабычем. Для них
это явный признак умственной отсталости и причина всех наших бед. Они не то
чтобы не знают, но не понимают, что в то время, когда писалась эта сказка,
за караван со специями весь Волькин род до пятиюродного дяди поставили бы к
стенке.

Я когда-то сам себе смастерил самокат из досок и подшипников, а
компьютер увидел лишь на четвертом десятке. Они же росли с этой
шайтан-машиной и вместе с ней же обрастали мегабайтами знаний, то есть,
прошли путь от пятиклассника-экстишки до менеджера-пентиума. Глумливые слова
Венички Ерофеева о том, что этот народ ничего никогда не продаст, но и не
купит, уже опровергнуты. Впрочем, Ерофеев написал это о другом народе, о
советском, и от отчаяния. Для нового поколения его слова ничего не значат,
как и сам автор поэмы. Железный прагматизм пришел-таки на смену советской
расслабухе. Наше же поколение, как кролики, завезенные в Австралию, из-за
отсутствия естественных врагов (акулы империализма не считаются) разучились
бегать. Атрофировались какие-то нужные для выживания мышцы, разгладились
соответствующие извилины. Из нас по-настоящему в капитализм вписались только
самые гибкие и обучаемые, но таких не так уж и много. Остальные
ностальгируют, рефлексируют, деградируют и полностью игнорируют реальную
действительность - по установившейся традиции пьют на кухнях горькую и
рассуждают о духовности, последними носителями которой они якобы являются.