"Андрей Саломатов. Моя Москва" - читать интересную книгу автора

Никак не могу привыкнуть к мысли, что у этого замечательного особнячка
и у всех, кто здесь работает, есть хозяин, который все это затеял, регулярно
выплачивает зарплату, может кого угодно уволить без суда и следствия или
облагодетельствовать. Миллионер, не миллионер, не знаю. Но человек богатый,
толстый и добродушный, когда дело не касается работы. И те, кто служит у
него, уверены, что они тоже когда-нибудь станут миллионерами, а я не
сомневаюсь, что так оно и будет. Ну и хорошо. Социалистическое: "От каждого
по способностям, каждому по труду" еще никто не отменял. Деньги, они же не
рассуждают, а идут к тому, кто умеет их делать. Лично я не умею. У меня даже
не получается грамотно растопыривать пальцы, хотя щеки раздуваю отменно. За
то и держат.

Работа у меня не сложная, я привожу неудобочитаемые деловые сочинения
сотрудников в надлежащий читабельный вид. Будущие миллионеры пока не
научились самовыражаться на бумаге, и я помогаю донести до клиентов смысл их
воззваний. Должность называется - технический писатель. По-нашему, по
старорежимному это звучит как "технический инженер человеческих душ".
Красиво, почти как у О'Генри - "колоратурный гипнотизер и спиртуозный
контролер человеческих душ". Одно из последних новшеств.

Раскланиваясь направо и налево, иду сдавать сделанную работу и брать
следующую. У зафраченных молодых людей, которые попадаются мне на пути,
одинаково озабоченный вид. А я даже не пытаюсь изображать на лице что-то
подобное: решат, что издеваюсь. Это либо есть, либо его нет вовсе. Как
показывает моя личная практика, удерживать на лице выражение
заинтересованности нелюбимой работой можно не более десяти секунд, а
подделать труднее чем веселость и влюбленность вместе взятые. Меня же сейчас
занимает, в какой момент времени на лицах у этих молодых людей появляется
рабочее выражение: при выходе из дома или перед входом в контору? Или же они
не расстаются с ним круглосуточно? С этими циничными мыслями я захожу в
кабинет к своему кормильцу. Вот в этом человеке я уверен, он все делает
всерьез. У моего начальника два высших образования - военное училище и
Академия бронетанковых войск. Великий исход офицеров из армии для него
закончился благополучно - он осел в одной из контор.

Я говорю: "Здравия желаю". Затем мы крепко, по-мужски, жмем друг другу
руки и обмениваемся сведениями о погоде, почерпнутыми из одного источника.
Подполковник в отставке доволен - ритуал соблюден безукоризненно.

Как я давно заметил, мой работодатель меня уважает за две вещи. Я всю
жизнь ношу офицерский планшет - удобная сумка, и знаю почти все случаи,
когда надо ставить запятую или тире, а когда не надо. Планшет на моем плече
роднит нас, а мое знание пунктуации - уравнивает. Рядом с этим человеком я
ощущаю себя членом Реввоенсовета и соответственно раздуваю щеки.

Мы начинаем деловито шуршать бумагами, оба читаем и обмениваемся
короткими репликами - работаем. На лице подполковника строгое
удовлетворение. Затем он задумчиво тычет пальцем в строчку и говорит: "Вот
здесь что-то...". "Сейчас, - отвечаю я, прочитываю и согласно киваю. - Да,