"Андрей Саломатов. Моя Москва" - читать интересную книгу автора

не очень". После чего вычеркиваю слово и вписываю синоним. "Вот так
лучше", - одобряет он.

Расстаемся мы довольные друг другом. Он поучаствовал в творческом
процессе, а я сдал работу и уже через полчаса свободен. Свободен! Есть в
этом слове что-то неуловимо сексуальное. Удовольствие от осознания себя
свободным в теплый майский день конечно же сильно не дотягивает до оргазма,
но легко перевешивает даже очень хороший обед.

До "Дружбы народов" решаю идти пешком и снова выхожу на Лубянку.
Подобные прогулки через весь центр Москвы настраивают меня на
лирико-патриотический лад. Я не тороплюсь. Раньше двенадцати в редакции
нечего делать. Толстожурнальщики - народ творческий, по ночам сочиняет или
редактирует нетленку, и утро у них начинается не раньше полудня. Иду, глазею
по сторонам и жмурюсь от яркого солнечного света.

Нет, определенно бывшая площадь Дзержинского без "хозяина" выглядит
куда спокойнее. Уж и не помню, что у него было холодное: голова, руки или
ноги, а что горячее. Но поражает, как быстро эти дутые герои мифов уходят в
небытие - проверка на истинность. Сам проверил на семнадцатилетних друзьях
сына: древнегреческую мифологию в той или иной степени знают все, героев
называ-

ют - как орешки щелкают. С советской мифологией значительно хуже, если
не сказать - никак. Хорошего здесь, конечно, мало, но что поделать, мир
действительно джунгли: прорубленные дороги и тропинки зарастают мгновенно,
если только это не асфальтовое шоссе. Да и по заслугам. Пусть лучше на месте
железного Феликса будет клумба, хотя я против уничтожения памятников даже
злодеям. Главное, чтобы одна и та же фигура с кепкой или маузером в руках не
стояла на каждом углу и на каждой площади. А здесь, может быть, когда-нибудь
поставят памятник более достойному. Хотя бы Бурцеву - автору первого
печатного букваря. Все-таки человек к грамотности призывал, а не к кистеню,
как не так давно заявил во всеуслышанье режиссер культового фильма о Глебе
Жеглове и Володе Шарапове. Хорошим надо памятники устанавливать, плохие сами
себе поставят.

На Никольской, бывшей улице 25 Октября, как всегда суетно и копают. То
ли археологи, то ли водопроводчики, а может похоронная команда демократов
роет могилу тоталитарному режиму - не понятно, но копают основательно -
больше десяти лет.

Никольская - одна из самых старых улиц в Москве - до недавнего времени
являлась коридором, который соединял два главных советских учреждения -
Кремль и Лубянку. В какую бы сторону ты ни шел, либо КГБ перед глазами, либо
ощущаешь его спиной. До недавнего времени - сплошной дискомфорт. Впрочем,
смотря для кого. Знаю немало людей, которые в приснопамятные времена мечтали
о работе в этом учреждении - было престижно и хорошо платили.

Прохожу мимо Историко-архивного института. Я когда-то сюда поступал, но
засветился со шпаргалками и был без всякого позора, шепотом изгнан с