"Маргит Сандему. Паромщик ("Люди Льда" #31)" - читать интересную книгу автора

желание выместить свою злость, выпустить пар. Она крепко схватилась за край
кровати и держалась так, пока волна гнева, ненависти и недостойной ревности
не миновала.
Затем она неуверенно улыбнулась Аделе и сказала прерывающимся голосом
что-то о своем неважном состоянии.
Аделе не стала сочувствовать ей.
- Никто из нас, наверное, не чувствует себя в форме в этой ужасной
деревне. Но это вовсе не значит, что надо сидеть на кровати и жалеть себя. И
к тому же пытаться заинтересовать собой некоторых людей, рассказывая лживые
истории о светящихся глазах в темноте. Господи! И когда ты повзрослеешь?
На это Бенедикте не нашлась, что сказать, чтобы защитить себя. Она
поднялась и попыталась выглядеть занятой полезным делом.

Сандер осторожно пробирался вперед вдоль чердачной стены наверху,
поскольку пол не вызывал никакого доверия. В худшем случае, Сандер мог
провалиться прямо на голову своим товарищам.
Это был довольно неряшливый чердак, юноша не видел никаких следов того,
что он когда-то использовался для жилья. Если там и жили, то, во всяком
случае, очень давно. Здесь хранились старые деревянные бочонки, корыта и
другая домашняя утварь, а поодаль стоял разломанный шкаф, повернутый
дверцами к стене. Похоже, что его забросили на чердак, как только он
сломался.
Сандера больше всего заинтересовал этот шкаф, поскольку все остальные
предметы не представляли для него никакой ценности. Подобраться туда
оказалось нелегко, потому что у стен лежал всевозможный мусор, вынуждавший
его ступать по полу, но в конце концов, Сандер эту задачу выполнил.
Свет скупо падал внутрь сквозь немыслимо пыльное окно. Сандер слегка
вытер стекло рукавом, стало немного светлее.
Шкаф содержал даже больше интересного, чем он мог надеяться. В одном из
выдвижных ящиков он нашел изъеденную мышами тетрадь. Кто-то записывал в нее
давние события, происходившие в Ферьеусете.
"Женщина", - догадался он по почерку и содержанию. Даты не встречались
вовсе, но пожелтевшие листы свидетельствовали о давным-давно прошедших днях.
Там и сям мыши сгрызли довольно много слов, но Сандер погрузился в
захватывающее повествование, забыв про своих товарищей и прислонившись прямо
к стене у окна. Он читал и читал.
В основном рассказывалось о повседневных домашних заботах. Наполовину
это была амбарная книга, где доходы были занесены изящными, ровными
столбиками. Были записаны удачные годы с большим количеством запасенного
козьего сыра, сосчитаны возы с сеном, которые надо было везти вниз, в
деревню, отелившиеся коровы и так далее. Записи становились немного более
личными, когда рассказывалось о дождливой погоде, все лето продержавшей
коров в стойле, и о походах в лес и на болото за черникой и морошкой.
Но иногда попадались рассказы о предрассудках. Сандер читал и
становился все мрачнее и мрачнее. Было похоже, что здесь в 1600-е и 1700-е
годы произошло несколько убийств, может быть, оставшихся не столь заметными,
поскольку это было оживленное место с паромной переправой. Упоминалось и о
разбойнике, о котором рассказывал Ливор.
Но вот Сандер дошел до историй о призраках и ведьмах. Все, что касалось
нечистой силы, водяных и леших, он быстро пролистал, поскольку ему казалось,