"Евгений Санин. Первый Рубикон (Юлий Цезарь, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- А консула?..
Цезарь молчал.

- Как! - воскликнул не ожидавший такого поворота Верховный
Понтифик. - И это тебя не устроило бы? Тогда что - диктатор? Или -
царская диадема?! Не случайно твой род по материнской линии восходит к
римским царям!
Цезарь протестующе поднял руку: даже попытка вернуть царскую
власть в Римской республике означала только одно - смертную казнь.
- Ну, ладно, ладно!- смягчился Понтифик. - К счастью, ты пошел не
по гражданской линии. Мы еще вернемся к этому разговору.
Он хотел сказать еще что-то, но в эту минуту в храме появился
встревоженный старший жрец.
- Говори! - приказал Верховный Понтифик и кивнул на Цезаря. - С
сегодняшнего дня в этом храме для него нет секретов!
- Но эта новость... - замялся жрец.
- Говори!
- Сулла с тридцатью тысячами пехоты и шестью тысячами конницы
высадился в Брундизии и идет на Рим! - выпалил жрец, - Сенат уже
собрался на чрезвычайное заседание!
Цезаря словно опалило огнем. Он сразу донял, какая для него,
племянника Мария, зятя Цинны - злейших врагов Суллы - опасность в этом
известии.
Понтифик жестом отпустил жреца, спросил, глядя в сторону:
- На чем я остановился?
И, как было в его манере вести разговор, не дожидаясь ответа:
- У меня нет теперь времени говорить с тобой. Приходи...
- Завтра? - упавшим голосом уточнил Цезарь.
- Нет, - сухо ответил Верховный Понтифик.
- Тогда... через неделю?
- Нет! Сам видишь, время какое наступило. Не знаю, когда мы с тобой
еще встретимся, и встретимся ли вообще...

III

Как Цезарь вышел из храма, как спустился с Тарпейской скалы, он
помнил плохо. Никогда еще не был он так опустошен, подавлен,
разочарован... Губы его были плотно сжаты от обиды, всегда оживленные
глаза, сощурившись, не замечали ничего вокруг. Он никак не мог понять,
почему Верховный Понтифик, человек, обладающий немалой властью,
похвалявшийся своим могуществом, вдруг испугался Суллы. Впрочем, боялся
же он до этого Мария, а затем - Цинны. Цезарь презрительно усмехнулся:
вот почему Понтифик был так приветлив с ним, молодым жрецом, избранным
на должность гораздо раньше положенного возраста!
Подумал о Сулле.
Сколько же ему было лет, когда он впервые увидел триумфатора?
Тринадцать? Или двенадцать? Слышал до этого о нем часто. Как было не
слышать, если в доме тетки Юлии, где Цезарь нередко бывал, только и
говорили о Сулле. Становясь невольным свидетелем разговоров Мария с
друзьями, чего он только не наслушался о нем. И о презрении Суллы к