"Евгений Санин. Первый Рубикон (Юлий Цезарь, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

римским обычаям, его алчности, о необычайном властолюбии. Наконец, о
безграничной жестокости, сочетающейся в нем с холодной иронией. Сам
Марий неизменно отзывался о Сулле так: "Неблагодарнейший из самых
неблагодарных!".
Однажды Цезарь не утерпел и спросил тетку, почему ее муж так
говорит о Сулле. Юлия любила племянника, и шепотом, объяснила, часто
оглядываясь на беседовавшего с сенаторами Мария:
- Когда тебя еще не было на свете, Сулла служил в армии Мария
простым квестором. И не просто служил, а был, - ты только дяде об этом
не скажи, - самым храбрым его офицером. Лишь он один из всего войска
вызвался во время войны в Африке пойти послом к царю Югурте, чтобы
обманом захватить его в плен.
- И захватил?! - забывая осторожность, восторженно воскликнул
Цезарь.
- Тс-сс... - испуганно остановила его тетка. - Захватить-то
захватил, но, и все лавры победы в войне хотел присвоить себе. Этого
твой дядя не может простить ему до сих пор!

Цезарь увидел Суллу в канун его отъезда на войну с Митридатом.
Никакого чудовища, каким рисовал его Марий: высокий, худощавый,
обходительный человек. Дело происходило как раз после выборов новых
консулов, и Сулла был сильно чем-то озабочен, даже расстроен. Хотя время
от времени и улыбался, даже смеялся, то и дело повторяя: народ Рима
благодаря ему, а не кому-то другому, пользуется настоящей свободой.
"Сделал хорошую мину при плохой игре!- сказал потом Марий, собрав
в своем доме как никогда много сенаторов.- Еще бы, ведь нам удалось
провести в консулы неугодного ему Цинну! Теперь в отсутствие Суллы мы
сделаем с Римом все, что пожелаем. И первое - объявим этого
неблагодарнейшего из неблагодарных врагом отечества!"

...Цезарь огляделся и с удивлением увидел, что ноги сами привели
его к дому Мария.
Как изменились улицы города всего за какой-то час, пока он
беседовал с Верховным Понтификом! Двери всех лавок широко распахнуты.
Из них беспрестанно выбегают рабы с зерном, мукой, сушеными фруктами,
волокут амфоры с вином и кувшины с оливковым маслом, окорока, колбасы,
хорошо просоленную рыбу... Теперь по тротуарам торопились не только
рабы, но и свободнорожденные римляне, некоторые из них даже бежали, и в
одном Цезарь с удивлением узнал известного своим богатством всадника*..
Потрясли напряженные лица людей, глаза - мятущиеся, почти безумные
как у жертвенного животного, над которым уже завис топор.

- Сулла идет! - кричали рядом и вдали. - Сулла!
- Сто тысяч одной конницы!!!
- И во главе ее он поставил царя Митридата!

Такую панику Цезарь видел только раз в жизни, когда армия Цинны
окружила со своей армией Рим и голодом принудила его к сдаче, началась
расправа над сулланцами...
Слухи низвергались, растекаясь по улицам, с вершины Капитолийского