"Анджей Сапковский. Случай в Мисчиф-Крик" - читать интересную книгу автора

лесорубы... Вы не боитесь, что...
- Ну?
- Что это волшебство? Нечистая сила?
- Не пори ерунды, парень.
Речка преградила им путь, но дорога вела прямо к броду, так что они без
труда, даже не замочив стремян, перешли речку по песчаному дну. Сразу за
бродом лес редел, наезженная дорога сворачивала вдоль опушки. Они выехали на
луг, зеленый, залитый солнцем, пахнущий собранным в несколько стогов сеном.
Измаил Сассамон остановился, кашлянул, указал рукой. Можно было и не
показывать, все уже и без того видели.
Рядом с полуразвалившимся стогом стоял пегий жеребец, запряженный в
покрашенную сильно облупившейся зеленью двуколку. Не, успел кто-либо из
отряда словом, жестом или хотя бы даже миной проявить удивление, как из
стога выскочил, словно напуганный олень, светловолосый, по пояс голый
мужчина. Не теряя ни минуты, он, не оглядываясь, кинулся бежать, ловко
перепрыгивая через стернь и кучки соломы; при этом ему вовсе не мешали
поддерживаемые обеими руками широкие штаны. И все же штаны то и дело
сваливались, и прежде чем беглец достиг темной стены леса, он несколько раз
сверкнул белыми ягодицами, резко контрастирующими с загорелой спиной.
- Чтоб меня черти... - завел Адам Стаутон и осекся, видя, как со
стога поднимается новая фигура. На сей раз - женщина.
Джесон Ривет сглотнул и раскрыл рот.
Абирам Торп фыркнул, плотник поддержал его, дядюшка захохотал.
Преподобный Мэддокс повернулся в седле и обвел их яростным взглядом.
- Будто животные, - процедил он. - Погрязли в похоти и пребывают во
грехе, аки скоты. И ничего смешного, мистер Гопвуд. И нечего хохотать,
мистер Стаутон. Сие есть не только наглость и распутство, но и нарушение
закона. Господин констебль Корвин...
- Лучше, - с нажимом сказал Абирам Торп, становясь серьезным, --
сначала выведать. Про дорогу у этой бабы спросить.
- Святые слова, - добавил плотник. - Для начала надо взять языка.
Так что не пугайте девку законом и карой, не то и она сбежит.
Однако не походило на то, чтобы женщина намеревалась бежать. Она
поднялась с сена, подтянула чулки, надела башмаки. Застегнула платье,
прикрыла различные округлости, до последнего момента совершенно отчетливо
различимые, от лицезрения которых у Джесона Ривета участилось дыхание.
Пареньку показалось, что почаще вроде бы дышат и дядюшка, и плотник Стаутон,
и констебль. Учащеннее. И тем учащеннее, чем ближе подходила женщина. А она
подходила, выбирая пальцами травинки из роскошных каштановых волос,
доходящих до середины спины.
- Не бойся. - Адам Стаутон облизнулся. - Мы христиане, мы служим
королю и закону.
- А я и не боюсь, - улыбнулась женщина, действительно смело поднимая
на наездников зеленые глаза. Тонкое льняное платье плотно облегало ее груди.
Джесон Ривет снова сглотнул и почувствовал, что седло вдруг сделалось
неудобным, а штаны тесными.
- Я не боюсь вас, христиане, слуги короля и закона. Если вы и вправду
те, за кого себя выдаете.
- Воистину те, - подтвердил Генри Корвин, гордо выпрямляя костлявую
фигуру. - А в здешние края привело нас...