"Жозе Сарамаго. Каменный плот " - читать интересную книгу автора

волна, доплеснув до берега, бессильно замерла на песке, распалась, разложив
на нем все принесенное с собой - раковины, клешни крабов, зеленые, красные,
бурые волокна водорослей, и лезвия ламинарий, морских звезд и медуз. А
сколько же ещё лет не увидит дневного света маленький камешек - обкатанный,
так удобно ложащийся между большим и указательным пальцами?
Нелегкое это занятие - писать, нелегкое и в высшей степени
ответственное: неимоверных трудов стоит расставить в должном порядке и
очередности все события - это сначала, то - потом, или, если дело того
требует, рассказать сперва о происшествии сегодняшнем, а уж следом изложить
событие вчерашнее, и совершать иные, не менее головоломные акробатические
штуки - представить прошлое так, словно оно разворачивается у нас на
глазах, а настоящее - как некую протяженность без конца и без начала - но
как бы ни изощрялись авторы, никому ещё не удавалось разом записать два
одновременно происходящих события. Кое-кто предложит, пожалуй, решить
проблему просто - разделить страницу пополам, на две колонки - но ведь это
же, ей-богу, наивная уловка: все равно ведь придется писать одно сначала, а
другое - потом, и не следует упускать из виду, что читатель и прочтет одно
сначала, а другое - потом, или наоборот, и поневоле позавидуешь оперным
певцам, у каждого из которых - своя партия, и все эти тенора и сопрано,
басы и баритоны, сколько бы их ни было - трое, четверо, а хоть бы и шестеро
- одновременно ведут свою тему: злодей, например, издевается, а инженю
умоляет, а первый любовник, пусть и с промедлением вступая, но заступается,
и у каждого - свои слова, хотя до слов слушателю особенного дела нет, ему
важна лишь музыка, тогда как читателю все растолкуй, все расположи в
должной последовательности, чтоб одно не налезало на другое. Вот поэтому
пришлось нам упомянуть сначала Жоакина Сассу, и лишь теперь пришел черед
Педро Орсе, хотя Жоакин швырнул камень в море в тот же самый миг, когда
Педро поднялся со стула, пусть за время, протекшее между двумя этими
событиями, часовая стрелка и описала полный круг: все дело в том, что один
был в Португалии, а другой - в Испании.
Известно, что у всякого следствия - своя причина, эта истина
универсальна, но невозможно бывает избежать логических погрешностей и не
всегда узнаем мы, что из чего вытекает: думаем, что вот эта причина
повлекла за собой такое-то следствие, ан нет: причина была в ином, в том,
что намного превосходит возможности нашего разума и науку, во всеоружии
которой, как нам кажется, мы пребываем. Вот вам пример: мы вроде бы
показали, что серберские псы подняли лай оттого, что Жоана Карда вязовой
палкой провела по земле черту, но лишь малое дитя в доверчивости своей -
если ещё не перевелись с золотого доверчивого века такие дети - лишь
невинный младенец - извините за плеоназм: какие там у него вины - одним
словом, лишь неразумный ребенок, который надеется уловить солнце в сжатый
кулачок, так вот, лишь он поверит, будто собаки, никогда прежде не лаявшие
по причинам, как исторического, так и физиологического порядка, способны
подать голос. Но в десятках тысяч городов, деревень, сел, поселков и
местечек в избытке отыщутся те, кто самих себя сочтут причиной чего угодно
- и поднятого собаками лая, и всего прочего, что придет после: скажут, что
произошло это оттого, что они хлопнули дверью, остригли ногти, сорвали плод
с ветки, закурили или отдернули занавеску, или померли, или - ну, не они
же, разумеется, другие! - родились, и уж эти-то вот гипотезы насчет смерти
и рождения ни в какие ворота не лезут, ибо необходимо иметь в виду, что