"Жан-Поль Сартр. Картезианская свобода" - читать интересную книгу автора

Ж.-П. Сартр

Картезианская свобода

Свобода едина, но проявляется она по-разному, в зависимости от
обстоятельств. Философам, ставшим на ее защиту, можно задать один
предварительный вопрос: какова была та особая ситуация, которая дала вам
опыт свободы? Ведь одно дело - почувствовать себя свободным в своих
поступках, в общественной и политической деятельности, в художественном
творчестве, и совсем другое - ощутить свою свободу в акте понимания и
открытия. У Ришелье, Венсана де Поля (1), Корнеля, будь они метафизиками,
нашлось бы что сказать нам о свободе. Они видели свободу с одной стороны -
в тот момент, когда она обнаруживает себя в некоем безусловном факте, в
появлении чего-то нового (стихотворения, общественного института) в мире,
не требующем и не отвергающем этой новизны. Декарт, будучи, в первую
очередь, метафизиком, подходит к вещам с другой стороны: его первичный
опыт - это не опыт свободы созидания "ex nihilo", а, прежде всего, опыт
автономной мысли, собственными силами открывающей умопостигаемые отношения
между такими сущностями, которые уже существуют. Поэтому мы, французы,
живущие вот уже три столетия в духовной атмосфере картезианской свободы,
неявно подразумеваем под "свободой воли" скорее работу независимой мысли,
нежели творческий акт, и наши философы, следуя Алену, в конечном счете
связывают свободу с актом суждения.

И это естественно, так как в эйфории понимания всегда есть и радость
от сознания нашей ответственности за открываемые истины. Каков бы ни был
учитель, ученик рано или поздно остается один на один с математической
задачей, и если он не пытается уяснить себе соотношения, если он не
выдвигает собственных догадок и не строит схем, прилагаемых, подобно сетке,
к рассматриваемой фигуре и раскрывающих ее основные структуры, если его
старания не увенчиваются полным озарением, тогда слова оказываются мертвыми
знаками, а знания

- вызубренными фразами. Обратив пристальное внимание на самого себя, я
равным образом могу убедиться, что понимание - это не автоматический
результат процесса обучения, что источник его - единственно моя готовность
сосредоточиться, мое напряжение, мое твердое намерение не отвлекаться и не
спешить, наконец, весь мой ум в целом, исключая какие бы то ни было внешние
воздействия. Именно такова первичная интуиция Декарта: он, как никто
другой, понял, что даже в самую простую мыслительную операцию вовлекается
вся наша мысль

мысль автономная и в каждом своем акте полагающая себя в своей полной
и безусловной независимости.
Но этот опыт автономности не совпадает, как уже было сказано, с опытом
продуктивности. Ведь мысль всегда обращена на некоторый предмет: она
постигает объективные соотношения сущностей, структуры, взаимосвязь, короче
говоря, предустановленный порядок отношений. Таким образом, в противовес
свободе мышления, путь, который предстоит проделать нашей мысли, будет
строго определенным: