"Жан-Поль Сартр. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии " - читать интересную книгу автора

есть свое собственное внешнее. Но здесь не тот случай. Воспринимаемое бытие
находится перед сознанием, сознание не может до него добраться, а бытие
больше не может проникнуть в сознание, и, поскольку оно отрезано от
сознания, оно отрезано от своего собственного существования. Если сделать
из него ирреальное в духе Гуссерля, это также ни к чему не приведет. Даже в
качестве ирреального оно должно все же существовать.
Таким образом, два определения относительности и пассивности, которые
могут обозначать способы бытия, ни в коем случае не применимы к самому
бытию. Esse феномена не может быть его percipi. Трансфеноменальное бытие
сознания не может обосновать трансфеноменальное бытие феномена. Ошибка
феноменалистов заметна: с полным правом, превратив объект в связанный ряд
его явлений, они предполагали свести его бытие к последовательности его
способов проявления, и вот почему они его объясняли понятиями, которые
применимы только к этим способам бытия, ибо обозначают отношения внутри
множества уже существующих сущих.

5. Онтологическое доказательство

Бытию не воздают должного: мы думали избавиться от признания
трансфеноменальности бытия феномена, потому что открыли
трансфеноменальность бытия сознания. Совсем напротив, мы видим, что сама
эта трансфеноменальность требует того же от бытия феномена. Есть
"онтологическое доказательство", выводимое не из рефлексивного cogito, но
из дорефлексивного бытия percipiens. Это мы и попытаемся сейчас изложить.
Всякое сознание есть сознание чего-то. Это определение сознания можно
трактовать в двояком смысле: или мы понимаем под этим, что сознание
образует бытие своего объекта, или это означает, что сознание по своей
глубочайшей природе есть отношение к трансцендентному бытию. Но первое
значение этой формулы само себя уничтожает: сознавать что-либо значит
находиться перед лицом конкретного и полного присутствия, которое не есть
сознание. Без сомнения, возможно сознание и некоего отсутствия. Но это
отсутствие с необходимостью проявляться на основе присутствия. А мы видели,
что сознание есть настоящая субъективность и впечатление есть субъективная
полнота. Но эта субъективность не могла выйти из себя для того, чтобы
полагать трансцендентный объект, придавая ему полноту впечатления. Если,
следовательно, хотят любой ценой, чтобы бытие феномена зависело от
сознания, нужно, чтобы объект отличался от сознания не своим присутствием,
но своим отсутствием, не своей полнотой, но своим ничто. Если бытие
принадлежит сознанию, объект не есть сознание не в той мере, в какой он
есть другое бытие, но в той, в какой он не есть бытие. Это - надежда на
бесконечное, о котором мы уже говорили в первом разделе этого введения. У
Гуссерля, например, одушевление гилетического ядра только теми интенциями,
которые могут найти свое осуществление (Erfullung) в этом hyle, оказалось
недостаточным, чтобы выйти из этой субъективности. Подлинно объективирующие
интенции - это пустые интенции, которые подразумевают, что по ту сторону
предстоящего и субъективного явления - бесконечная совокупность ряда
явлений. Согласимся, кроме того, что они их подразумевают, поскольку те
никогда не могут быть даны все сразу. Именно принципиальная невозможность
для бесконечного числа членов ряда, серии существовать одновременно перед
сознанием, наряду с действительным отсутствием всех этих членов за