"Жан-Поль Сартр. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии " - читать интересную книгу автора

пропозициональная функция типа: "х не есть". Видно, куда ведет эта теория:
вас побуждают снова отметить, что бытие-в-себе есть полная положительность
и не содержит в себе самом никакого отрицания. Это отрицательное суждение,
с другой стороны, в качестве субъективного акта строго уподобляется
суждению утвердительному: незаметно, например, чтобы Кант отличал в своем
внутреннем построении отрицательный акт суждения от утвердительного, - в
обоих случаях действует синтез понятий; просто этот синтез, который
является конкретным и полным событием психической жизни, выражен здесь
посредством связки "есть", а там - посредством связки "не есть". Таким же
образом ручная операция разборки (разделения) и ручная операция сборки
(соединения) суть два объективных образа действия, которым присуща та же
самая эмпирическая реальность. Следовательно, отрицание будет "в конце"
суждения, не будучи, тем не менее, "в" бытии. Оно - ирреальное, внедренное
между двумя полными реальностями, ни одна из которых не берет его на себя:
бытие-в-себе, вопрошаемое относительно отрицания, отсылает к суждению,
поскольку оно не что иное, как то, что оно есть, и суждение, эта цельная
психическая позитивность, отсылает к бытию, поскольку формулирует
отрицание, касающееся бытия и, стало быть, трансцендентное. Отрицание -
результат конкретных психических операций, - поддерживаемое в своем
существовании этими операциями, не способно существовать само по себе, его
существование - это но-эматический коррелят, его esse как раз пребывает в
его percipi. И Ничто - концептуальное единство отрицательных суждений - не
будет иметь ни малейшей реальности, кроме той, которую стоики приписывали
своему "лектону"*10*. Можем ли мы принять эту концепцию?
Этот вопрос можно поставить в следующих словах: есть ли отрицание как
структура суждения источника ничто или, наоборот, ничто как структура
реального есть источник и основание отрицания? Так, проблема бытия отсылает
нас к проблеме вопроса как человеческой установки, а проблема вопроса
отсылает к проблеме бытия отрицания.
Очевидно, что небытие всегда возникает в рамках человеческого
ожидания. Именно потому, что я ожидаю найти полторы тысячи франков, я
нахожу не более чем тысячу триста. Потому, что физик ожидает именно такого
подтверждения своей гипотезы, природа может сказать ему нет. Следовательно,
было бы напрасным отвергать, что отрицание появляется на первоначальной
основе отношения человека к миру: мир не обнаружит различных форм небытия
иначе, как перед тем, кто сначала положил их как возможности. Но означает
ли это, что указанные формы небытия должны быть сведены к чистой
субъективности? И значит ли это, что им нужно придать значение и способ
существования лектона" стоиков, гуссерлевской ноэмы? Мы так не считаем.
Прежде всего неверно, что отрицание есть только качество суждения:
вопрос формулирует себя с помощью вопросительного суждения, но он не есть
суждение. Это образ действия до суждения. Я могу спрашивать взглядом,
жестом; спрашивая, я занимаю определенную позицию по отношению к бытию, и
это отношение к бытию само бытийственно, суждение же всего лишь
необязательный способ выражения. Нет необходимости также и в человеке,
которого стали бы расспрашивать о бытии: эта концепция вопроса, делая из
него интерсубъективный феномен, отрывает его от бытия, которому он
принадлежит, и отпускает на простор чистой модальности диалога. Надо
понять, что вопрос в диалоге есть, напротив, особый вид в жанре
"вопрошания" и что вопрошаемое бытие не выступает сначала как мыслящее