"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

мгновенно вызвать их к жизни. Правда, все это - летучие соединения, которые
вскоре распадаются, не оставляя следов. В промежутках между бурными
приступами ненависти к евреям, то есть в периоды нормальной жизни страны,
общество, которое образуют антисемиты, продолжает существовать - это его
латентные периоды - и каждый антисемит числит себя его членом. Неспособный
понять современную организацию общественной жизни, он испытывает ностальгию
по временам кризисов, когда вдруг снова появляются примитивные сообщества и
достигают температур плавления. Ему хочется вдруг оказаться внутри
обезличивающей группы, подхваченной потоком коллективного безумия. Эту-то
желанную атмосферу погрома он и имеет в виду, когда требует "объединения
всех патриотов". В этом смысле антисемитизм в условиях демократии - форма
симуляции того, что называют борьбой гражданина с властями. Спросите одного
из этих молодых людей, невозмутимо нарушающих закон и собирающихся в стаи,
чтобы где-нибудь на пустынной улице избить еврея, - молодой человек вам
ответит, что хочет сильной власти (которая избавила бы его от собственных
мыслей и непосильной ответственности за них), а республика для него - власть
слабая; таким образом, он нарушает закон из любви к подчинению. Но
действительно ли сильной власти он хочет? На самом деле он требует сурового
закона для других и права нарушать закон, не неся ответственности, - для
себя; он хочет поставить себя над законом, ускользнув при этом от сознания
своей свободы и своего одиночества. И он прибегает к уловкам: евреи
участвуют в выборах, евреи есть в правительстве, значит, законная власть
порочна в самой основе, тогда можно считать, что ее больше не существует, и
он вправе не обращать внимания на ее декреты - и нету тут никакого
неподчинения, какое может быть неподчинение тому, чего не существует? Таким
образом, у антисемита есть настоящая Франция, с настоящим правительством -
хотя и несколько туманным и не имеющим функциональных органов, и Франция
абстрактная, официальная, объевреившаяся, против которой можно и нужно
восставать. Естественно, такое перманентное восстание - дело групповое:
антисемит никогда не станет ни действовать, ни думать в одиночку. И его
группа сама никогда не рассматривает себя в качестве партии меньшинства,
потому что партия обязана изобрести программу и определить свою политическую
линию - что уже предполагает инициативу, ответственность, свободу.
Антисемитские объединения ничего не хотят изобретать, не хотят брать на себя
никакой ответственности; им ненавистна сама мысль о том, чтобы
присоединиться к одной из фракций, создающих французское общественное
мнение, потому что тогда пришлось бы и поддерживать какую-то программу, и
изыскивать возможности для легальных действий. Они предпочитают подавать
себя в качестве наипреданнейших и наичистейших выразителей истинного, а
значит, неделимого самосознания страны. Итак, всякий антисемит в той или
иной степени - враг стабильности в государстве, он хочет быть
дисциплинированным членом недисциплинированной группы, он обожает порядок,
но порядок социальный. Можно сказать, что он стремится спровоцировать
политические беспорядки для реставрации социального порядка, а социальный
порядок ему представляется в виде эгалитарного примитивно-кастового общества
с повышенной температурой, из которого евреи исключены. Такие принципы
предоставляют ему в пользование своеобразную независимость, которую я бы
назвал перелицованной свободой. Ведь подлинная, аутентичная свобода
предполагает и ответственность, а "свобода" антисемита порождена уклонением
от всякой ответственности. Плавая между авторитарным режимом, которого еще