"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

борьбу с триумфом Добра в финале, - битву Ормузда с Ариманом. Читатель
понимает, что антисемит отнюдь не обращается к манихеизму, чтобы
использовать его в качестве вторичного принципа объяснения, - как раз
исходный выбор манихеизма объясняет и обуславливает антисемитизм. Но тогда
следует задаться вопросом, что может означать такой исходный выбор для
человека сегодняшнего дня.
Задержимся немного на сопоставлении революционной идеи классовой борьбы
и антисемитского манихеизма. Для марксиста классовая борьба никоим образом
не является битвой Добра со Злом, - это столкновение интересов отдельных
групп людей. Что заставляет революционера вставать на позиции пролетариата?
Во-первых, это его класс, во-вторых, это класс угнетенных, далее, это
наиболее многочисленный класс, следовательно, его судьба в перспективе
сливается с судьбой человечества, и, наконец, последствия победы
пролетариата с необходимостью приведут к упразднению классов. цель
революционера - изменить организацию общества. Для этого, вне всякого
сомнения, надо разрушить старый режим, но этого мало: очевидно, что надо
прежде всего создать новый уклад. Если бы, сверх всяких ожиданий,
привилегированный класс захотел участвовать в социалистическом строительстве
и имелись бы очевидные доказательства его добросовестности, то не было бы
никакой разумной причины его отталкивать. И если его добровольное
предложение сотрудничества остается в высшей степени маловероятным, то
причина в том, что его удерживает само это привилегированное положение, а не
какой-то там внутренний демонизм, заставляющий людей творить зло против их
собственного желания. В любом случае, выходцы из этого класса, если они
порывают с ним, всегда могут влиться в класс угнетенных, и судить о них
следует по их делам, а не по их корням. "Чихать я хотел на ваши вековые
корни", - сказал мне однажды Политцер.
Напротив, для антисемита-манихеиста акцент ставится на разрушении. Для
него речь идет не о столкновении интересов, а о том вреде, который причиняет
обществу некая злая сила. Соответственно, его Добро состоит прежде всего в
том, чтобы разрушать Зло. Горечь антисемита маскирует оптимистическую веру в
то, что как только Зло будет устранено, гармония установится сама собой.
Поэтому программа антисемита однозначно негативна: не ставится задача
построения нового общества - только очищения существующего. Для достижения
этой цели добровольное участие евреев излишне и даже пагубно, к тому же у
еврея не может быть доброй воли. Как Кавалер Ордена Добра антисемит
священен; еврей оказывается тоже по-своему священен - как неприкасаемый, как
табуированный туземец. Таким образом борьба переносится в религиозную
плоскость и концом сражения может быть только священная резня. У такой
позиции много преимуществ, и прежде всего - то, что благословляется леность
духа. Мы видели, что антисемит ничего не понимает в современном обществе, он
был бы не способен предложить какой-либо конструктивный план, его
деятельность не может перейти на уровень техники, она остается на почве
страсти. Долготерпению труда он предпочитает взрыв бешенства, напоминающий
амок[5] малайцев. Его интеллектуальная активность не выходит за рамки
интерпретаций; он ищет в исторических событиях признаки проявления некой
злой силы, - отсюда эти по-детски усложненные выдумки, родственные бреду
тяжелых параноиков. Но кроме того, антисемитизм отводит разрушительный удар
революционно настроенной массы от некоторых учреждений, направляя этот удар
на уничтожение определенных людей: воспламененная антисемитизмом толпа