"Жан-Поль Сартр. Размышления о еврейском вопросе" - читать интересную книгу автора

считает, что сделано достаточно, если убито столько-то евреев и сожжено
столько-то синагог. Антисемитизм, таким образом, представляет собой
предохранительный клапан для власть имущих; поощряя антисемитизм, власти
подменяют опасную ненависть к режиму правления на безопасную ненависть к
отдельным людям. Ну, и конечно же, этот наивный дуализм чрезвычайно удобен
для самого антисемита: если все дело только в уничтожении Зла, значит, все
Добро уже есть. И значит, нет никакой необходимости беспокоиться о поисках
Добра, не надо его творить, и отстаивать в терпеливых спорах, и, найдя,
поверять опытом, и проверять на отдаленных последствиях, и, в конце концов,
брать на себя всю ответственность за сделанный моральный выбор. Оптимизм,
маскируемый бурной антисемитской яростью, не случаен: антисемит решил
проблему Зла, чтобы не решать проблем Добра. Чем больше я поглощен борьбой
со Злом, тем меньше я склонен ставить под сомнение имеющееся Добро. Об этом
не говорят, но это всегда присутствует на заднем плане в рассуждениях
антисемита и остается задней мыслью в его голове. Ему нужно только исполнить
свою миссию священного разрушителя, и Потерянный Рай возродится сам собой. А
в настоящий момент у антисемита столько забот, что у него просто нет времени
обо всем этом размышлять: он на посту, он сражается, и любого повода к
возмущению достаточно, чтобы отвлечь его от мучительных поисков Добра.
Но есть и еще одна сторона, и тут мы вторгаемся в область психоанализа.
Манихеизм антисемита маскирует его глубинное влечение ко Злу. Для антисемита
Зло - его удел, как для Иова. Добром если и будут заниматься, то другие, те,
кто придет после. А он - он в сторожевом охранении общества, он повернут
спиной к тем чистым добродетелям, которые он защищает, он имеет дело только
со Злом, он должен определять его размеры, должен разоблачать и доносить.
Поэтому он необычайно озабочен собиранием анекдотов, изобличающих евреев -
их похотливость, страсть к наживе, коварство и предательство. Антисемит
купается в нечистотах. Перечитайте "Еврейскую Францию" Дрюмона, эта книга
"высокой французской морали" - антология гнусностей и похабщины. Ничто не
отражает так ясно сложную натуру антисемита, как то, что он не захотел сам
выбрать себе Добро, и, боясь выделиться, позволил навязать себе
клишированное Добро для массового употребления. Мораль антисемита никогда не
бывает основана на интуитивном понимании ценностей или на том, что Платон
назвал Любовью, - его мораль проявляется лишь в самых строгих табу, самых
суровых и самых произвольных императивах. Зло - вот что привлекает его
неустанное внимание, и тут у него появляется интуиция, и даже что-то похожее
на вкус. И он способен до стадии навязчивой идеи повторять рассказы о
непристойных и преступных поступках, - это его волнует и удовлетворяет его
извращенные наклонности, причем тут он может насыщаться, не компрометируя
себя, ведь все поступки он приписывает этим подлым евреям, на которых и
обрушивает свое презрение. Я знал одного берлинского протестанта, у которого
желание приняло форму возмущения. Вид женщины в купальнике приводил его в
ярость, он старался находить повод для этой ярости и проводил время в
бассейнах. Таков и антисемит. И у него одна из составляющих ненависти -
глубинное сексуальное влечение к евреям. В нем прежде всего присутствует
любопытство, устремленное ко Злу, но я полагаю несомненным, что в основе его
лежит садизм. В самом деле, мы ничего не поймем в антисемитизме, если не
вспомним, что евреи, на которых обрушиваются такие проклятия, совершенно
безвредны, я бы даже сказал - безобидны. Это добавляет антисемитам хлопот:
приходится рассказывать нам о таинственных еврейских обществах и страшных