"Жан-Поль Сартр. Трансцендентность Эго" - читать интересную книгу автора

рефлексии. В самом деле, неудовольствие на нерефлектированном уровне
трансцендирует самого себя таким же точно образом, как это делает
нерефлектированное сознание жалости. Это - интуитивное схватывание
некоторого неприятного качества объекта. И в той мере, в какой оно может
сопровождаться желанием, это желание направлено не на устранение неприятного
состояния как такового, а на устранение неприятного объекта. Попытка
предположить за нерефлектированным сознанием жалости существование
некоторого неприятного состояния, делая это последнее глубинной причиной
акта жалости, ничего не дает: если это сознание неудовольствия не обратится
на самого себя, чтобы самому установить себя в качестве неприятного
состояния, мы все равно так и будем бесконечно оставаться в сфере
безличностного и нерефлектированного. Тем самым теоретики себялюбия,даже не
отдавая себе в этом отчета, на самом деле исходят из предположения о том,
что рефлектированное имеет первичный, изначальный характер и скрывается в
бессознательном. Едва ли есть надобность специально показывать абсурдность
этой гипотезы. Даже если бессознательное и существует, кого можно заставить
поверить в то, что оно скрывает в себе ту самопроизвольность, которая
характерна для рефлектированной формы? Разве рефлектированное не есть то,
что по своему определению должно полагаться сознанием? И к тому же как можно
думать, что рефлектированное первично по отношению к нерефлектированному?
Без сомнения, можно себе представить, что сознание - в некоторых случаях -
сразу же являет себя как рефлектированное. Но даже тогда нерефлектированное
обладает онтологическим приоритетом по отношению к рефлектированному, так
как оно для своего существования совершенно не нуждается в том, чтобы быть
рефлектированным, а рефлексия предполагает включение сознания второй
степени.
Итак, мы приходим к следующему выводу: нерефлектированное сознание
следует считать автономным. Это - тотальность, которая совершенно не
нуждается в каких-либо дополнениях, и мы во всяком случае должны признать,
что качество нерефлектированного желания состоит в том, чтобы
трансцендировать, выходить за пределы самого себя, улавливая в объекте такое
качество, как "быть желаемым". Все происходит так, как если бы мы жили в
мире, где объекты помимо таких своих качеств, как, скажем, теплота, запах,
форма и проч., обладали такими качествами, как отвратительность,
привлекательность, очаровательность, полезность и т.д., и как если бы эти
качества были силами, определенным образом воздействующими на нас. В случае
рефлексии, и только в этом случае, аффективность положена для самой себя - в
качестве желания, страха и проч., и только в случае рефлексии я могу думать
так: "Я ненавижу Пьера", "Мне жаль Поля" ит.д. Вопреки некоторым
утверждениям, именно на этом уровне локализуется эгоистическая жизнь, и
именно на уровне нерефлектированном локализуется жизнь безличностная
(разумеется, этим я не хочу сказать ни того, что всякая рефлексивная жизнь
неизбежно является эгоистической, ни того, что всякая нерефлектированная
жизнь неизбежно является альтруистической). Рефлексия "отравляет" желание.
На нерефлектированном уровне я помогаю Пьеру потому, что Пьер есть
"долженствующий-получить-помощь". Но если мое состояние вдруг
трансформируется в рефлектированное, то вот уже я занят тем, что наблюдаю
свои действия - в том смысле, в каком о ком-нибудь говорят, что он, говоря,
слушает самого себя. И теперь меня привлекает уже не сам Пьер: теперь именно
мое сознание оказания помощи является для меня тем, что должно быть