"Жан-Поль Сартр. Трансцендентность Эго" - читать интересную книгу автора

Такой Х по определению был бы индифферентен по отношению к тем психическим
качествам, носителем которых он выступает. Однако Эго, как мы увидим,
никогда не индифферентно по отношению к своим состояниям, оно как бы
"скомпрометировано" ими. Точнее говоря, носитель может быть таким образом
скомпрометирован тем, носителем чего он выступает, только в том случае, если
он сам есть некоторая конкретная тотальность, содержащая в себе свои
собственные качества и несущая их. По ту сторону конкретной тотальности
состояний и действий, носителем которых выступает Эго, оно есть ничто. Эго,
без сомнения, трансцендентно по отношению ко всем объединяемым им
состояниям, однако не так, как некий абстрактный X, чья функция состоит
исключительно в объединении: здесь мы, скорее, имеем дело именно с такой
бесконечной тотальностью состояний и действий, которая никогда не позволяет
свести себя к какому-то одному действию или одному состоянию. Если мы
захотим найти для нерефлектированного сознания аналог тому, чем выступает
Эго для сознания второй степени, то, скорее, решим, что здесь следовало бы
подумать о Мире, понятом как бесконечная синтетическая тотальность всех
вещей. И в самом деле, бывает так, что по ту сторону нашего
непосредственного окружения мы улавливаем Мир как некое обширное конкретное
существование. В этом случае те вещи, которые нас окружают, воспринимаются
нами всего лишь как передний край этого Мира, выходящего за их пределы и
охватывающего их. По отношению к психическим объектам Эго есть то же, что
Мир по отношению к вещам. Однако появление Мира на заднем плане вещей -
случай довольно редкий; нужны специальные обстоятельства (весьма удачно
описанные Хайдеггером в "Бытии и времени") для того, чтобы Мир совлек с себя
свой покров. Эго же, напротив, всегда являет себя на горизонте состояний.
Всякое состояние, всякое действие представляет себя таким образом, что оно
не может быть отделено от Эго иначе, как только путем абстракции. И если в
суждении Я {Je} отделяется от своего состояния (как, например, в
высказывании: "Я влюблен"), то это может происходить лишь для того, чтобы
они тотчас же снова были воссоединены; операция отделения вела бы лишь к
некоторому пустому и ложному обозначению, если бы только она сама не
демонстрировала свою ущербность и не дополняла себя операцией синтеза.
Эта трансцендентная тотальность есть один из моментов, в силу которых
всякая трансцендентность носит сомнительный характер; иначе говоря, все, что
поставляют нам наши интуиции Эго, всегда может столкнуться с опровержением
со стороны последующих интуиции и именно таковым себя и демонстрирует на
самом деле. Например, я с очевидностью могу убеждаться в том, что я
раздражителен, завистлив и проч., и все же я могу заблуждаться на этот счет.
Иначе говоря, я могу обманываться, думая, что обладаю именно таким Я {Moi}.
Эта ошибка, впрочем, совершается не на уровне суждения, но уже на уровне
очевидности, предшествующей суждению. Этот сомнительный характер моего Эго -
или даже ошибка интуиции, которую я совершаю - означает не то, что у меня
есть некоторое подлинное Я {Moi}, которое я игнорирую, а всего лишь то, что
это интенционально подразумеваемое {intentionne} Эго несет в себе самом
характер сомнительности (а в некоторых случаях и ложности). Не исключается и
та метафизическая гипотеза, согласно которой сила "Лукавого" столь велика,
что Эго вовсе не складывается из элементов, существовавших в
действительности (десять лет или секунду назад), но конституируется
исключительно из ложных воспоминаний.
Но если в самой природе Эго заключается то, чтобы быть сомнительным