"Жан-Поль Сартр. Трансцендентность Эго" - читать интересную книгу автора

интуитивным характером. Одним словом, Я {Moi} Пьера доступно не только для
его собственной, но и для моей интуиции, и в обоих случаях оно есть объект
некоторой неадекватной очевидности. Раз это так, то у Пьера не остается
больше ничего "непроницаемого", если только не иметь в виду само его
сознание. Но это последнее непроницаемо самым радикальным образом. Мы хотим
сказать, что оно недоступно не только для интуиции, но и для мышления. Я не
могу постичь сознание Пьера, не делая из него объекта (ибо я не постигаю его
как то, что было бы моим сознанием). Я не могу его постичь именно потому,
что здесь надо было бы мыслить его сразу и как чистую внутренность и как
трансцендентность, что невозможно. Сознание не может постичь никаких других
сознаний: оно постигает только одно сознание, а именно - само себя. Так
благодаря нашей концепции Я {Moi} мы можем различать сферу, доступную для
психологии, где метод внешнего наблюдения и интроспективный метод обладают
одинаковыми правами и могут помогать друг другу, - и чистую
трансцендентальную сферу, доступную одной лишь феноменологии.
Эта трансцендентальная сфера есть сфера абсолютного существования, т.е.
сфера чистых спонтанностей, которые никогда не становятся объектами и
которые сами определяют себя к существованию. Коль скоро Я {Moi} выступает
как объект, то очевидно, что я никогда не смогу сказать: мое сознание, т.е.
сознание моего Я {Moi} (разве что в чисто указательном смысле, как,
например, в том случае, когда я говорю: день моего крещения). Эго не есть
собственник сознания, оно есть всего лишь его объект. Разумеется, мы
спонтанно конституируем наши состояния и наши действия в качестве продуктов
Эго. Однако наши состояния и наши действия также суть объекты. Мы никогда не
обладаем непосредственной интуицией, которая преподносила бы нам
спонтанность некоторого сиюминутного сознания в качестве продуцированной
Эго. Такое было бы невозможно. Подобное продуцирование мы можем представлять
себе только на уровне обозначений и психологических гипотез, - и это
заблуждение возможно лишь потому, что на этом уровне Эго и сознание
пребывают пустыми. В соответствии с этим если мы понимаем {акт} "Я мыслю"
таким образом, что делаем из мысли продукт Я {Je}, то мы тем самым
фактически уже конституировали мысль в модусе пассивности и модусе
состояния, т.е. в модусе объекта; мы покинули уровень чистой рефлексии, где
Эго появляется с исключающей сомнение достоверностью, но на горизонте
спонтанности. Рефлексивная установка вполне корректно выражена в знаменитой
фразе Рембо (из письма "ясновидца"): "Я - это кто-то другой". Контекст
показывает, что он просто хотел сказать, что спонтанность состояний сознания
не может эманировать из Я {Jе}: она идет в направлении к Я {Je}, она
соединяется с ним, она позволяет мельком увидеть его сквозь предельную
густоту его ясности, но прежде всего она представляется как спонтанность
неделимая и безличностная. Ставший общепринятым тезис, согласно которому
наши мысли проистекают из некого безличностного бессознательного начала и
"персонализируются", становясь сознательными, представляется нам грубой и
притом материалистической интерпретацией одной верной интуиции. Эта
интерпретация получила поддержку среди психологов, которые прекрасно поняли,
что сознание "не выходит" из Я {Je}, но не смогли принять идею спонтанности,
продуцирующей саму себя. Эти психологи, таким образом, наивно вообразили,
что спонтанные акты сознания "выходят" из бессознательного, в котором они
якобы уже существуют заранее, не замечая того, что они тем самым лишь
отодвигают назад решение проблемы существования, с которой следует