"Розмэри Сатклиф. Алый знак воина (приключенческий роман) " - читать интересную книгу автораи на Школу Юношей, направился к своей хижине.
Все сидели за ужином у очага на тех же местах, что и прежде. Они разом подняли головы и уставились на него, когда он остановился на пороге, освещенный слабым отсветом огня: на лбу у него еще сохранились следы Волчьего Узора, а на плече зияла рана с запекшейся кровью. И всем вдруг показалось, что перед ними не человек, а дух. Он сразу понял это по их лицам; в глазах матери промелькнул страх. Он и был теперь дух, так как для своих соплеменников он больше не существовал. Если мальчик промахнулся и не убил волка, оставшись при этом в живых, - для племени он умирал. Таков был обычай. Белошей, вскочивший вместе с другими собаками при его появлении, пронзительно взвизгнул и бросился к нему, как-то странно пригибаясь к земле. Обычно пес встречал его радостным лаем. Но молчание было нарушено. Мать тут же поднялась на ноги. - Что с тобой? Ты ранен? Что с плечом? Дрэм оглядел хижину. Станок, стоящий у двери, был пуст, но на полу возле него лежал свернутый кусок ткани, алой, в тонкую темно-зеленую клетку цвета можжевеловых листочков. Сердце больно кольнуло под ребром. Он сказал хрипло: - Если это для меня, мать, можешь сделать новый плащ Драстику. Я промахнулся, волк ушел. Ему казалось, что до конца его дней у него в ушах будет стоять вскрик матери, совсем негромкий, но, как ему почудилось, исторгнутый откуда-то из глубины кровоточащей плоти. Он отозвался в нем болью, какую он никогда еще не испытывал. Катлан, его дед, сидевший на сложенной медвежьей шкуре у на папоротниковые ветки дыма. Глаза деда с золотыми точечками были почти совсем скрыты под золотисто-седыми лохматыми бровями. Он швырнул через плечо обглоданную кость дрожащей от нетерпения собаке и громко с отвращением сплюнул в огонь. - Что я говорил тебе, жена моего сына? Что я говорил тебе шесть весен назад? Драстик тоже смотрел на Дрэма, на его широком добродушном лице было глубокое огорчение. Он открыл рот и хотел что-то сказать, но так и не нашел слов. Дрэм подошел к очагу - за три года он впервые переступил порог родного дома, но может статься, и в последний раз. Он опустился на корточки, и Белошей тут же прижался к его колену. - Для меня уж и еды нет? - спросил он с вызовом в голосе. - Я не ел со вчерашнего дня. Мать сжала руками голову. - Не ел? - переспросила она. - Еда есть, но сначала дай я перевяжу тебе рану. - Ничего не надо, пусть все так и остается, - сказал Дрэм. - Я хочу поесть, прежде чем уйду. Больше ничего не надо. Блай, которая все это время сидела в темном углу, вдруг сказала: - Я все сделаю сама. Молча она принесла миску с мясом и ячменную лепешку. Он взял миску и принялся жадно есть. Он не ел со вчерашнего дня, как он и сказал, потому что не полагалось есть перед охотой, но кроме того, он |
|
|