"Кимико Сато. В баню (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

куда-то. Он вечно был занят общественными делами, занимая пост секретаря
Ассоциации местных жителей, и покупателей теперь обслуживала одна Синобу.
Она была настолько аккуратна, что, обнаружив нехватку каких-то десяти иен,
снова пересчитывала все на счетах. Если в конце месяца после уплаты
процентов в банк и перевода обычной суммы матери оставались лишние деньги,
Синобу откладывала их и потихоньку покупала новые электроприборы.
А старые - стиральная машина, холодильник, пылесос, телевизор -
перекочевывали к матери.
Робкое условие, выдвинутое перед свадьбой: "Я единственная дочь и
должна заботиться о матери" - Хидэо воспринял весьма спокойно и за
последующие десять лет ни разу не выразил недовольства по поводу ежемесячных
переводов матери. Но, блюдя интересы свекра и золовки, большие потачки не
допускал. Золовка Бэнико не упускала случая уколоть.
- Неудобно, конечно, так говорить - он ведь старший брат, - но это же
просто святой, и только! Никаких развлечений - одних тропических рыбок
покупает...
Бэнико, выклянчив, как всегда, у Хидэо денег на карманные расходы, ушла
домой, а Синобу, стоя у большого, в метр шириной, аквариума, помешивала воду
щипцами для углей. Тропические рыбки - морские ангелы и суматранские
барбусы - метались из стороны в сторону, растопырив свои словно
плиссированные плавники.
"Просто я предвзято отношусь к золовке", - попыталась Синобу уговорить
себя. В тот день она купила цветной телевизор. Купила взамен еще нового
черно-белого, потому что сломался телевизор у матери. На мать было больно
смотреть, когда она, склонив голову набок, с треском вертела переключатель в
поисках хоть какого-нибудь изображения.
- Ты дергаешь переключатель, потому он так быстро и ломается, - сказала
она, а про себя подумала, что надо бы перевезти сюда свой, черно-белый.
Однако, когда Синобу купила цветной телевизор, оказалось, что она здорово
ошиблась в расчетах. Даже при скидке нужно было три года выплачивать пять
тысяч иен в месяц. Синобу даже перестала курить - якобы из соображений
здоровья. Когда рядом с аквариумом устанавливали обновку, явилась Бэнико с
ребенком.
- Ах, какая роскошь! То-то отцу радости.
И стала ластиться к Хидэо, который кормил червячками тропических рыбок.
- Послушай, братец! Отдай мне ваш старый, черно-белый. У нас на втором
этаже нет телевизора. В гостиной-то, конечно, есть, но там свекровь спит.
Вечером телевизор не посмотришь.
Хидэо засмеялся: "Ну что же, вот только жену спрошу". Сказать "нет"
было немыслимо. Когда Бэнико, вызвав такси, суматошно грузила телевизор,
Синобу, неслышно ступая, поднялась на второй этаж. Она подошла к свитку с
изображением бодисатвы, висевшему у туалетного столика, и постепенно бурное
дыхание успокоилось. Закуток в три дзе, угол, отгороженный на отведенном под
склад втором этаже, - это ее комната, тут она поставила у крохотного,
выходящего на север оконца столик и повесила над ним бодисатву. Бодисатва,
сидящий на облаке и играющий на флейте, - память об отце. Отец умер, когда
она только-только окончила женскую школу, и остался в ее памяти молодым и
ясноглазым. Он рисовал бодисатву незадолго до смерти, словно одержимый.
Позднее Синобу узнала, что это был бодисатва Унтюкуе с фрески храма Бедоин в
Удзи.