"Кимико Сато. В баню (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

изнутри, как у жемчужины, розовизной, кожа отталкивает воду, не желает
намокать. Синобу зачерпывает воду и выплескивает на тело.
Что выражают эти бессмысленные действия? Отчаяние? Досаду ли на себя
уже увядающей, но так и не узнавшей настоящей жизни женщины?
В помутневшем от пара зеркале профиль Синобу, рассматривающей свое
белое обнаженное тело.
- О, Еко-сан! - вдруг воскликнула мать, вся, словно ребенок, в мыльной
пене. Старуха, к которой она обращалась, являла собой полную ее
противоположность: темная, худая, костлявая, она жила в семье женатого сына
в муниципальном доме: сын служил в муниципалитете.
- Давненько не видались. Как здоровье?
Мать кладет на измазанные мылом колени мочалку и присаживается на
кафельный пол.
- Помаленьку.
Еко садится рядом и вытягивает ноги.
- А я зубы вставила. Выдирали - через день, по четыре. Вот.
Еко разевает рот и показывает ряд белых, похоже, фарфоровых зубов.
- Неужто все вставные? И вкус чувствуешь?
- Как только вставили, было немножко непривычно, но теперь даже лучше
стало. Все что угодно могу разжевать, просто благодать.
- Все что угодно? Да ну? Вот хорошо-то!
Мать вздохнула и украдкой взглянула на Синобу. А у Синобу чуть не
сорвалось с языка: "А сколько это все стоило?"
- А как поживает Табо?
Трехлетний Табо - внук Еко.
Еко скривилась.
- А вот, послушай. В субботу невестка с сыночком вернулись с работы
пораньше и отправились с Табо на лыжах кататься. Целый день его нянчу, пока
они работают, а потом еще развлекаться изволят! Воображают, что заслужили
это своим трудом. Каждое утро невестка уходит из дому в семь и возвращается
в шесть. А я каждый день работаю по одиннадцать часов.
- Ну уж - одиннадцать часов! Это вы, пожалуй, прихвастнули! И потом
разве молодым не нужно отдыхать? - Синобу, сама того не желая, ввязалась в
разговор.
- Ну а старикам отдыхать не нужно?
Еко придвинулась костлявым телом, в глазах у нее загорелся гнев.
- Значит, и ты, Синобу, так думаешь? Выходит, старики за кормежку да за
телевизор должны в ножки кланяться? Ни за что. Я сыну сказала: больно хорошо
устроились. Сами развлекаются, а старуху заставляют работать. С завтрашнего
дня отказываюсь нянчить Табо. Так и сказала.
Еко торопливо облилась горячей водой и, вздрагивая всем телом, полезла
в чан.
Синобу брезгливо наблюдала, как отвисшая старческая кожа трется о край
чана. Но вслух все обратила в шутку:
- Старики должны быть тихими. Горячиться им вредно.
- Такими, как бабушка Курэнай?[7] Таких уже теперь нет - добреньких, да
благородненьких, - проворчала старуха и погрузилась в воду по шею.
У Синобу дрогнули губы. Она покраснела до кончиков ушей. Молча отошла и
села в стоявшую напротив лекарственную ванну. Вернулась застарелая боль.
"Такую невестку, как Канако у бабушки Курэнай, только по телевизору и