"Владимир Савченко. Эссе об отце и дяде (историческая повесть с вкраплениями фантастики)" - читать интересную книгу автора

еще до войны.

... По первому роману Э.М.Ремарка "На Западном фронте без перемен",
принесшем ему славу, был поставлен фильм. Там есть гениальные кадры: эти
марширующие новобранцы, молодые ребята-немцы - в мундирах, в замечательных
немецких касках, более всех других касок в мире похожих на перевернутые
ночные горшки, с винтовками на плече. Хряп-хряп - по брусчатке сапогами.
И... один за другим превращаются в скелеты. Хряп-хряп!.. - и глазницы вместо
глаз, 32-зубые оскалы, провалы носов, фаланги-кости сжимают приклады. Такой
вот марш: каждый второй скелет.

И 25-я Чапаевская шла к своей последней войне подобным маршем. Роты,
батальоны, полки с развевающимися знаменами, одни под оркестр, другие под
песню, под свою "фирменную":
"Гулял по Уралу Чапаев-герой.
Он соколом рвался с врагами на бой..."
Одни в касках, другие в пилотках, третьи (ближе к зиме) в шапках.
Только в шагающие скелеты превратились бойцы ее не через одного, а сплошь.
И если бы только в ней одной!..
И для нашей семьи, для меня мог получиться вариант почти как в "Пятом
измерении", по реплике Алеши Самойленко:

"... Никогда я не видел отца... Командир разведроты Двадцать пятой
Чапаевской дивизии Е.П.Самойленко погиб при обороне Севастополя в том самом
42-м году... Неизвестно даже, где похоронен, в какой братской могиле. Только
и знаю его по фотографии..." (гл. III, "ВАРИАНТ С ТОЛСТОБРОВОМ")

Что мы знаем о жизни?..

Часть четвертая. "Девятнадцать лет спустя"

1.

Действие переносится в 1951 год, в Полтаву. Я как раз окончил школу,
собираюсь ехать в Москву, поступать.

Отец уже не у дел, пенсионер-инвалид. Задумал писать книгу. У него
такие порывы были и до войны, несколько тетрадок исписал; в эвакуации все
пропало. Понятно о чем: о трех революциях, в коих участвовал, о гражданской
войне, о том же Чапаеве. (До анекдотов о нем он не дожил.) Под такой замысел
написал и в Романовку; прямо в сельсовет. Мол, так и так, если там есть кто
нашей фамилии, сообщите; или пусть отзовутся.
И вот, это было в июле, в середине дня входит в квартиру пожилой
худощавый человек некрупного сложения:
- Здравствуйте, дядя Ваня! Я племянник ваш Иван Григорьевич Савченко.
- А Гришка? - сразу спросил отец. - Гриша живой?
Иван Григорьич положил голову на стол и заплакал.


2.