"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора - Я приезжий, - сказал Шевчик. - Вот мой паспорт и командировочное
удостоверение, меня ждут на работе. Передние рассмеялись - долго будут ждать. Давид подталкивал Шевчика, - говори, ты все-таки русский, тебя должны выслушать. Оказывается, не должны. Что там делает сейчас Уля? На сколько лет теперь загремит твой муж, по валюте закон суровый. Если еще на полную катушку, дадут, - вся твоя жизнь пройдет в зоне, Алесь. - Вы можете взять все, что есть в дипломате, на всех хватит, - сказал Шевчик вежливо, но внятно. - За кого он нас принимает, щенок? - Впередисидящие рассмеялись. - Я прошу уважить просьбу нашего русского гостя, - пролепетал Давид. - Русский жулик, валютчик разве может быть гостем честных грузин? Как разобраться, кто они такие, в конце концов? Лучше бы бандитский налет, но увы, нет, это милиция, Шевчик понял это по характеру своего страха. Одно чувство, когда тебя грабят, и совсем другое, когда тебя самого везут, как преступника. Да, собственно говоря, какое это имеет значение, грабители или милиция? Плакали денежки, да не свои, а чужие. Все-таки, если банда, то лучше, с ними можно поделиться, можно даже пригрозить, что сведем счеты, можно выйти на авторитет в преступном мире через того же Вахтанга и добиться возврата хотя бы доли, у них должен быть хоть какой-то кодекс чести. Но уж если милиция!.. Ехали по городу, молчали. Ну что делать, что делать? Шевчик начал задыхаться, наручники мешали достать баллончик. И Давид был бледен, как полотно, видимо, попал впервые. Это в ресторане можно сидеть, хорохориться, - Ради бога, вы же грузины, у вас есть национальная гордость, отпустите нас! Впередисидящие переговорили, "Жигули" затормозили возле перекрестка. Тот, что держал их сбоку, снял наручники, вылез, тот, что сидел за рулем, сказал: - Прямо перед собой вот по этой улице, - он показал направо, - двести шагов, не оборачиваясь, и чтобы с юмором на лице, шагом марш! Они вылезли и пошли, не оглядываясь, с окаменевшими шеями. Давид шел быстрее, а Шевчик отставал, голова пустая, он ни о чем не думал. Впереди мелькали ноги в потертых голубых джинсах, мятые складки под коленками, а выше мокрое пятно, так и есть между ног мокрое пятно, Шевчику показалось, он даже слышит запах. Додик шел и ничего не чуял. Если ему сейчас сказать, он оскорбится и озлобится на всю оставшуюся жизнь, может в сердцах прирезать Шевчика. Лучше ни о чем не говорить, как в песенке - ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. - Куда мы теперь? - Пойдем искать Жору Зурабова, - ответил Давид. Его машина с четвертым налетчиком куда-то пропала. Шли-шли, Давид вдруг остановился и тут же сел, где стоял, прямо на парапет, сомкнул колени и нервно сказал: - Дай закурить! Алесь подал ему сигареты, щелкнул зажигалкой. - Будь другом, сходи в промтоварный, купи мне брюки сорок восьмой размер. - И начал шарить по карманам, нашел какую-то мелочь, Шевчик тоже |
|
|