"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

поискал, добавил и пошел в магазин, купил за семнадцать рублей хэбэ, в каких
маляры красят стены.
Давид в кустах сменил мокрые штаны, Шевчику было не до смеха. У каждого
своя слабость, Шевчик не может сдержать одышку, а Давид - кое-что другое.
Ночевали они в гостинице "Иверия", Жору Зурабова не нашли, впереди их
ждала лесенка неприятностей - тяжелое объяснение с дядей Вахтангом,
выпрашивание в долг у Кармен, нелетная погода в Цхалтубо, пересадка в
Москве, наконец пыльный аэропорт Каратаса. Эх, если бы под крышей родного
дома и кончались наши несчастья!..

Глава девятнадцатая
МОСКВИЧИ И ГОСТИ СТОЛИЦЫ

Полет прошел замечательно. Соня сразу определила, что они с Ириной
Григорьевной самые красивые на весь самолет, а в нем не мало - сто
шестьдесят пассажиров. Соне было приятно рядом с Ириной Григорьевной (хотя в
паспорте указано, что она Ирма Готлибовна), на нее так и смотрят, все у нее
такое белое - руки, шея, лицо, она себя будто под колпаком сберегла от
загара. И блондинка натуральная, а не от химии, и одета во все натуральное,
особый шик. Когда появился сувенирный лоток с безделушками, Ирина
Григорьевна властно завладела им, все внимательно рассмотрела и ничего не
купила, хотя на взгляд Сони там было недурственное золотое колечко изящной
сеточкой, Потом их кормили завтраком, тоже изящным, все в таких маленьких
посудинках - кусочек курицы, масло кубиком в обертке фирменной и сахар, соль
и горчица, все в пакетиках с крылышками Аэрофлота, подавали им кофе и все
так культурно, вежливо, стюардесса улыбается любому и каждому, лететь ей
сплошное удовольствие, она любит свое дело, о чем Соня сказала Ирине
Григорьевне, а та заметила, что стюардесса обязана еще и любить командира
корабля, хотя далеко не всякий командир похож на артиста Вячеслава Тихонова.
В словах ее проявился свойственный увядающему возрасту скепсис, почему бы не
полюбить симпатичного пилота, блондина в форме с нашивками, у него зарплата
тысяча рублей в месяц, не считая премиальных, зачем ему походить на каких-то
там артистов, да и Тихонов, кстати сказать, не особенно Соне нравится.
Самолет летел ровно и гудел ровно всю дорогу и только перед посадкой
заскрипел и закачался как старый шкаф. Бортпроводница по радио объявила, что
температура воздуха в аэропорту Домодедово семнадцать градусов, лучше и не
придумаешь. Соня наденет свою австрийскую кофточку. Взяли сумки, сошли по
трапу, поднялись в дли-инный стеклянный переход, топали-топали, наконец
увидели в конце плотную толпу встречающих и только приблизились, сразу
услышали голос громче других:
- С прибытием! Как долетели? - весело, гостеприимно обратился к Ирине
Григорьевне Михаил Ефимович и поцеловал ей руку.
- А вот моя спутница, познакомьтесь, - сказала она, и Мельник с той же
улыбкой глянул на Соню, но не успел ничего сказать, она его опередила:
- А мы с вами уже знакомы. Вы приезжали в декабре и угощали меня
жевательной резинкой.
- Помню, как же я мог забыть такую красавицу! - воскликнул Мельник,
вспоминая, то ли официантка, то ли дежурная в гостинице, он пол-Каратаса
угощал этой жвачкой.
Михаил Ефимович, прихрамывая, повел через огромный аэровокзал,