"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

оглашаемый голосом диктора о задержанных рейсах, о посадке на рейс Москва -
Магадан - ничего себе, кому-то радость от приземления, а кому-то надо
подниматься и лететь на край земли. Вышли гуськом на площадь, множество
машин, автобусов, очереди сплошные то там, то здесь. Под навесом виднелась
электричка, Соня прокатилась бы с удовольствием в такой компании. Все-таки
выгодно быть самой молодой, в том возрасте, когда ты уже не ребенок, но
вроде бы еще и не взрослая, и все тебе стараются помочь, услужить, самая
золотая пора, сколько она продлится? Мельник провел их к своей машине, -
черная "Волга". Положительно этот человек ей нравится, даже не верится, что
он жил в Каратасе. Пусть он невысокий, плешивенький, далеко не красавец, но
он обаятельный, неизменно веселый, и с ним легко. Все чего-то ждут,
нервничают, томятся, а они уселись в черную "Волгу" и покатили-поехали,
только замелькали по сторонам огромные указатели, будто в садике для детей,
которые только выучились читать - на Каширу, на Рязань, на Калугу, на
Симферополь. Потом долго ехали среди высоченных домов, Соня устала, кажется,
больше часа ехали. Наконец вылезли около бесконечного дома, вошли в тесный
лифт, еще один взлет и, слава богу, оказались в квартире - шикарная прихожая
с огромным зеркалом в витой раме, здесь же - то ли шифоньер, то ли стенка,
не поймешь, светлого дерева, светильник такой весь из себя, на полу цветные
квадраты, не линолеум, конечно, а такой особый паркет. А в гостиной глаза у
Сони разбежались, на стене картина в золоченой раме огромнейшая, наверно, с
диван, и шевелится, оказалось - аквариум с хвостатыми, цветными рыбками,
сплошное обалденье. Хозяин провел их на кухню сразу, два холодильника, и оба
фирменные, и гарнитур не абы какой из пластмассы беленькой, а настоящее
дерево, вместо колченогих табуреточек, у которых всегда ножки отваливаются,
стулья с высокой спинкой, да такие тяжеленные, одной рукой не сдвинешь,
резные спинки, сплошное дерево, да и зачем сдвигать, если села и все под
рукой? Он сам выставил из холодильника сказочные какие-то посудинки,
вазочки, розеточки, все закрытое, фирменное, красочное, лакированное,
мерцающее. Колбасу достал, палку, как водопроводная труба, и на шкурке буквы
иностранные "салами", кофе, чай в банках, импортяга, слов нет, и коньяк, и
бутылку сухого, от наклеек голова кружится. Кто выпьет? Ирина Григорьевна
сказала, что выпьет грамм пятьдесят, а Соня не только сказала, но и с
удовольствием выпила. Михаил Ефимович скоро отбыл по делам, заедет завтра, а
сегодня - располагайтесь, как дома, вдвоем в трех комнатах.
Первое свое наблюдение для Романа Захаровича Соня сделала такое. Когда
они сидели за столом, и даже раньше, когда ехали в машине, можно было
заподозрить, что между Ириной Григорьевной и Мельником что-то есть, не
напрасно шеф наказывал ей следить. Соня сразу заметила, как заиграла ее
спутница, как выпрямилась при виде Мельника, словно лошадка в цирке, о чем
это говорит? Не окажись здесь Соня, выпили бы они коньячку, хи-хи да ха-ха,
как это у них, у взрослых, одни в пустой квартире, сама пустота наводит на
всякие такие разные мечты и планы, - нет, нет, это чушь конечно, нехорошие
мысли. Но все равно поведение ее спутницы изменилось, какие-то едва уловимые
ужимки у нее начались, и глаза стали другими, в общем, хочешь, не хочешь, а
Соня подумала о чем-то порочном.
Под вечер, часов в семь, когда должен кончиться час пик, они поехали в
ГУМ, там, кстати, и Красная площадь. Соне покупать особенно нечего, у нее
все есть и всегда было - доставал дядя. Сначала он устроился на межрайбазу
грузчиком (уплатил большой взнос), а потом стал экспедитором, тоже за взнос,