"Артур М.Шлезингер. Циклы американской истории " - читать интересную книгу автора

насколько низко упало доверие к республикам накануне создания Соединенных
Штатов". Авторы "Федералиста" были "глубоко обеспокоены неудачами и дурной
репутацией единственной формы правления, которая была возможна для них" 15.
Отцы-основатели были твердо убеждены, что предпринимают нечто невероятное.
Преимущества, которыми они располагали, были обусловлены, с их точки зрения,
благоприятными географическими и демографическими моментами, а не
божественным вмешательством. Бенджамин Франклин объяснял неизбежность
независимости Америки такими прозаическими факторами, как рост населения и
свободные земли, но отнюдь не замыслом Провидения16. Однако эти преимущества
вряд ли могли коренным образом изменить человеческую натуру. "Тенденция
такова, что намечается отход от республиканского стандарта, - заявил
Гамильтон на ратификационной конвенции в Нью-Йорке. - Такова реальная
предрасположенность человеческой натуры". Да и история не давала большой
надежды. "У каждой республики во все времена, - говорил Гамильтон (с
неизменной классической аналогией), - были свои Каталины и свои Цезари...
Если у нас в Соединенных Штатах есть Цезарь в зародыше, то это Бэрр"17.
Джефферсон и Джон Адаме, несомненно, считали таковым Гамильтона. Если не
считаться с Гамильтоном, видя в нем подверженного перепадам настроения
пессимиста или же недовольного настоящим авантюриста, то следует отметить,
что и его великие противники не всегда высказывались более оптимистично
относительно будущего республики. "Коммерция, роскошь и алчность приводили к
гибели каждое республиканское правительство, - писал Адаме Бенджамину Рашу в
1808 году. - Мы, смертные, не можем творить чудеса; мы ведем тщетную борьбу
с заданностью и направлением движения природы"18. "Я содрогаюсь от 20

страха за свою страну, - сказал Джефферсон в 80-е годы XVIII в., -
когда я осознаю, что Бог справедлив"19. Хотя в тот момент он содрогался -
правильно и провид^чески - по поводу проблемы рабства, в 90-е годы он также
хронически содрогался по поводу маловероятной перспективы "монархии". В 1798
г. он считал, что законы о натурализации и измене в перспективе приведут
штаты "к революции и крови и дадут повод для новой клеветы против
республиканского правительства и новые предлоги для тех, кто хочет убедить
нас в том, что человеком нельзя управлять ничем, кроме как железной
рукой"20. Став президентом, Джефферсон теперь уже содрогался, впадая в
панику по поводу туманных мечтаний Аарона Бэрра, этого эмбриона, все
стремящегося и стремящегося стать Цеза^рем. Заботясь о грядущем поколении,
Уильям Уирт спрашивал в 1809 г.: "Может ли кто-нибудь, способный оценить
состояние общественной добродетели в этой стране... верить, что эта
конфедеративная республика будет существовать вечно?"21 III Эта
всепроникающая неуверенность в себе, это острое ощущение ненадежности
существования нации подпиты^вались европейскими оценками американских
перспек^тив, поскольку влиятельные европейцы рассматривали новый мир не как
идиллическое воплощение счастья в духе Локка - "вначале весь мир был
Америкой"22,-но как зрелище отвратительного вырождения. В середине XVIII в.
знаменитый Жорж Бюффон придал научный вес предположению, что жизнь в
Западном полушарии осуждена на биологическую неполноценность. Американские
животные, писал он, мельче и слабее; европейские животные после перевозки
через Атлантику хирели, за исключением, как уточнял Бюффон, свиньи, которой
там повезло. Что касается туземцев этого дурно^го континента, то они тоже
были малы ростом и слабы, пассивны и отсталы. Вскоре аббат де По обратил