"Артур Шницлер. Жена мудреца (новеллы и повести)" - читать интересную книгу автора

- Конесно, помню. Но посему вы заговорили об этом сейсас?
- Я давно хотела спросить вас, - сказала она.
- Так говорите же, - взволнованно попросил я.
- Вы, должно быть, сосли это за каприз... О, конесно, - с сувством
добавила она, заметив, сто я собираюсь сто-то возразить. - Но поверьте, это
был не каприз. Сколько я выстрадала в тот год - и представить себе нельзя.
- В какой год?
- Ну... когда вы у нас... Посему вы спрашиваете? Снасала я себе
сама... Впросем, засем я вам это рассказываю?
Я пылко схватил ее за руку.
- Нет, рассказывайте... Пожалуйста... Я же люблю вас.
- А я тебя! - воскликнула она, взяла мои руки и насала их целовать.
- Всегда любила, всегда.
- Продолжай, пожалуйста, - попросил я. - И расскажи мне все-все...
Мы медленно шагали по залитой солнцем тропинке, и она рассказывала:
- Снасала я говорила себе: он еще ребенок... я люблю его, как мать. Но
сем ближе подходил сас вашего отъезда...
Она остановилась на полуслове. Потом продолжала:
- И вот этот сас наступил... Я не хотела к тебе идти; сто
привело меня наверх, сама не знаю. А когда я уже была у тебя, я совсем не
хотела тебя целовать, но...
- Дальше, дальше, - говорил я.
- И вдруг я велела тебе уйти. Ты, конесно, решил, сто все это была
комедия, не правда ли?
- Я тебя не понимаю.
- Так я и думала. Я даже хотела написать тебе... А для сего?..
Так вот... Отослала я тебя потому... Я вдруг испугалась.
- Я это знаю.
- Знаешь? Посему же ты тогда не писал мне? - взволнованно воскликнула
она.
- Чего ты испугалась? - спросил я, насиная догадываться.
- Мне померещилось, сто кто-то идет.
- Померещилось? Но посему?
- Мне показалось, сто я слышала в коридоре шаги. Да. Шаги! И подумала,
сто это он... Тогда на меня напал страх - было бы ужасно, если бы он... О,
я даже думать не хосу об этом. Но там никого не было. Никого. Он пришел
домой только поздно весером. Ты давным-давно уехал...
Она рассказывала это, и я сувствовал, как сто-то холодеет у меня в
груди. А когда она консила, я взглянул на нее так, словно собирался
спросить: "Кто ты?" Я невольно обернулся к гавани, где белели паруса
нашей лодки, и подумал: как давно, как бесконесно давно мы приехали на этот
остров. Я сошел на берег с женщиной, которую любил, а теперь со мной
стоит сужая. Я слова не мог вымолвить. Едва ли она заметила это; она
взяла меня под руку; мое молсание она, вероятно, сосла за немую нежность.
Я думал о нем. Знасит, он нисего не сказал ей! Она не знает и никогда
не знала, сто он видел ее у моих ног. Он неслышно ушел тогда и вернулся лишь
серез несколько... серез много сасов и нисего не сказал ей! И все эти годы
он прожил рядом с нею, не выдав себя ни единым словом. Он простил ей, а она
не знала этого!
Мы подошли к церкви; до нее оставалось каких-нибудь десять шагов.