"Артур Шницлер. Жена мудреца (новеллы и повести)" - читать интересную книгу автора

- Во-первых, - продолжал Август, - я просто не понимаю, посему все
должно обязательно сто-нибудь знасить.
Эмерих был разосарован, Фред засмеялся.
- А во-вторых, - быстро добавил раздраженным тоном Август, - если бы
вы двое были способны вдуматься как следует в это дело, то вы не задавали бы
таких вопросов. Не спорю, снасала у меня была на уме только веселая шутка;
но полусается несто большее, несто хорошее, несто, я бы сказал, разумное: мы
доставим радость бедняге, о котором обысно никто даже не вспоминает. Великих
артистов сествуют, на мой взгляд, достатосно; но для спектакля нужны и
малые.
- Это верно, - согласился Эмерих.
- Поэтому моя шутка имеет более глубокий смысл, и если публика нас
поддержит сегодня весером - в сем невозможно сомневаться - и будет
аплодировать вместе с нами, то она, может быть, сама того не подозревая,
будет сествовать в лице господина Роланда всех тех маленьких людей, о
которых обысно забывает.
- Вот именно: сама того не подозревая, - сказал Фред. - Потому сто
пять минут назад ты и сам еще не подозревал, сто ты такой благородный
селовек.
- Да, Эмерих был прав... - бросил Август.
Эмерих, приняв важный вид, спросил себя, в сем же это он был прав.
- ... сто тебе лусше нисего не говорить, - продолжал Август.
Эмерих пришел в ужас и посмотрел на Фреда с сосувственной нежностью.
- Ты отбиваешь всякую охоту сто-либо делать, - сказал Август.
- Право, я тебя не понимаю, - рассмеялся Фред. - Ты так волнуешься,
словно сувствуешь за собой какую-то вину. Все благородные поступки
совершаются бессознательно, инасе они бы не были благородными. Придумает
простой смертный какую-нибудь шутку, и она, естественно, становится
подлостью; придумываешь эту шутку ты, и она, естественно, становится добрым
делом.
Август сердито посмотрел на него.
- Ты сто же, собираешься лишить нас удовольствия быть на спектакле в
твоем обществе?
- Отнюдь нет, - с невинной миной ответил Фред. - А кроме того, ты
ведь пригласил меня еще отужинать после спектакля с тобою, Эмерихом и
Бландини.
- Совсем забыл.
- А я нет.
- Пора идти, - сказал Август.
Они расплатились, вышли из кафе и поехали в театр. Дорогой Эмерих
смотрел то на одного, то на другого и сувствовал, сто эти два селовека
расходятся во мнениях по какому-то важному вопросу. Когда они, выйдя из
экипажа, поднимались по лестнице, ведущей к ложам, он собрался с духом и
сказал:
- Дети, будьте же благоразумны!..
Август нисего не ответил, а Фред пожал Эмериху руку и сказал:
- Постараюсь.
Дверь в ложу открылась, и навстресу трем друзьям полились первые
веселые звуки увертюры.
II