"Михаил Щербаченко. Законы Лужкова " - читать интересную книгу автора

намека.
Для человека естественно переключаться. Для мэра города это не только
нормально, но и неизбежно. В течение дня у меня не меньше двух десятков
переключений - с проблемы на проблему, с одного состояния на другое. На
таких качелях я живу уже много лет. Можешь считать это не вполне нормальным,
но такова моя работа, да и вся моя жизнь.
Я не считаю себя эмоционально обделенным; скорее наоборот - в каких-то
ситуациях мне, наверное, следовало бы спокойнее воспринимать события. Но вот
чего я категорически не умею, так это заламывать руки и взывать к небесам.
Скорбь не выставляют напоказ. Сейчас я могу сказать, что трагедию в
Печатниках и последовавший за ней взрыв на Каширке я пережил тяжело; не могу
даже передать, как мне было жалко погибших и их близких. Я точно знал, что
не виноват перед ними. Но ведь я - мэр... Помнишь стихотворение
Твардовского: "Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с
войны". И концовка: "И не о том же речь, что я их мог, но не сумел сберечь.
Речь не о том, но все же, все же, все же..."
- И это "все же" в вас живет?
- Может быть. Не знаю.
- Вы наверняка хорошо помните покушения на коллег. Многочисленные
осколочные ранения Валерия Шанцева (в ту пору - префекта Южного округа,
кандидата в вице-мэры Москвы. - М. Щ.). Выстрел в голову Любови Кезиной
(председателя Московского комитета образования. - М. Щ.). Недавнее нападение
на Иосифа Орджоникидзе (заместителя премьера столичного правительства. - М.
Щ.).
- Я почти сразу же был возле них, в больнице.
- И, видя их страдания, примеряли подобную ситуацию на себя?
- Нет. Я, конечно, допускал и допускаю, что со мной всякое может
случиться. Мы находимся в реальной среде, в среде опасной. Многие решения,
которые я принимаю, не устраивают криминал. И он готов ради крупных объектов
и заказов устроить покушение. Собственно, подобная опасность существует для
каждого, кто руководит хозяйством.
(Через месяц после этого интервью был застрелен возле своего дома
Леонид Облонский, первый заместитель префекта Зеленограда. Курировал
потребительский рынок, торговлю, общепит, малый бизнес. - М. Щ.).
А вот что означает - примеряю ли на себя? Это ведь не костюм и не
теннисная ракетка. Вопрос другой - боюсь я или нет? Учитываю ли, принимая
решение, возможность того, что мне за него отомстят? Отвечаю: нет, не
учитываю. Боюсь? Нет, не боюсь. Вероятность покушения - да, допускаю. Но
ощущать себя на больничной койке...
- Все мы мысленно ставим себя в разные ситуации.
- Видимо, моей фантазии для этого не хватает. Точнее, я просто не думаю
об этом.
- А о смерти вы думаете?
- Да, но не часто.
- Есть для вас что-то страшнее смерти?
- Есть, конечно: потеря чести.
- А физическая беспомощность? Инвалидная коляска - страшнее?
- Пожалуй, да. Хотя и такой вариант я не могу примерить к себе... Когда
моей маме было уже под восемьдесят, она больше всего боялась паралича или
чего-то подобного. Неподвижности боялась больше, чем смерти. Она, как и я