"Вальтер Скотт. Два гуртовщика" - читать интересную книгу автора

вечером и вы еще пожелали мне счастливого пути...
- И оставил мне больше серебра, чем никому не нужная старуха может
истратить до твоего возвращения, милый мой птенчик, - ответила сивилла. - Но
к чему мне вкушать пищу, к чему греться у очага, к чему мне само солнышко
господне, если со внуком отца моего приключится недоброе? Поэтому дай мне
совершить для тебя древний наш деасил, дабы ты благополучно дошел до чужой
страны и так же благополучно вернулся домой.
Робин Ойг остановился, не то досадуя, не то смеясь, и знаками объяснил
тем, кто стоял поблизости, что уступает старухе, только чтобы утихомирить
ее. Она же тем временем, шатаясь из стороны в сторону, стала ходить вокруг
него. Она старалась умилостивить божество, совершая обряд, как считают,
ведущий начало от друидических верований.
Обряд этот, как известно, заключается в том, что лицо, совершающее
деасил, трижды обходит по кругу того, чье благополучие стремится обеспечить,
непременно двигаясь при этом с востока на запад, подобно солнцу. Но вдруг
старуха остановилась и дрожащим от волнения и ужаса голосом завопила:
- Внук отца моего, на твоей руке кровь!
- Да замолчите вы, бога ради, тетушка! - воскликнул Робин Ойг. - Этот
ваш тайсхатараг* навлечет на вас неприятности, от которых вы потом долго не
избавитесь.
______________
* Дар ясновидения (шотл.).

Но старуха, глядя на него остекленевшими глазами, только повторяла: "На
руке твоей - кровь, и это кровь англичанина; кровь гэлов гуще и краснее.
Дай-ка поглядеть... Дай-ка... "
И прежде чем Робин Ойг мог помешать ей - впрочем, для этого ему
пришлось бы волей-неволей применить грубую силу, так быстро и решительно
старуха действовала, - она выхватила из складок его тартана кинжал и, высоко
подняв его, хоть лезвие и сверкало на солнце, снова завопила: "Кровь,
кровь - опять кровь сакса! Робин Ойг Мак-Комбих, не ходи на этот раз в
Англию! "
- Вздор все, - ответил Робин Ойг, - это уж не дело, тогда мне останется
только бродяжничать! Не срамите себя, тетушка, отдайте мой кинжал! По цвету
никак нельзя отличить кровь черного быка от крови белого, а вы говорите, что
можете отличить кровь сакса от крови гэла. У всех людей кровь от праотца
Адама, тетушка! Отдайте кинжал - в дорогу пора! И так уж мне надо было
сейчас быть на полпути к Стерлингскому мосту. Отдайте кинжал, и я пойду!
- Не отдам, - упорствовала старуха. - Не выпущу из рук твой тартан,
покуда ты не дашь мне слово, что оставишь здесь это губительное оружие!
Толпившиеся вокруг женщины уже стали уговаривать Робина, напоминая, что
тетка его не привыкла бросать слова на ветер; недовольные проволочкой,
фермеры Нижней Шотландии хмуро глядели на все происходящее, и Робин Ойг
решил любой ценой выпутаться из этого положения.
- Ну ладно, - сказал он, вручая кинжал Хьюгу Моррисону, - вы-то, жители
равнин, не верите этим россказням. Пусть этот кинжал будет пока у тебя.
Подарить я его тебе не могу, потому он отцовский, но твое стадо идет вслед
за моим, и пусть он лучше хранится у тебя, а не у меня. Ну как, тетушка,
поладим мы, что ли, с вами на этом?
- Придется поладить, - ответила вещунья, - коли он так безрассуден, что