"О.А.Седакова. Поэтика обряда, часть 1 (Погребальная обрядность восточных и южных славян) " - читать интересную книгу автора

забудущие", перк. успение 'кончина'. Обряд противопоставляет смерти-сну
ритуальное бдение (две или три ночи при покойном) - ср. др.-рус. бъдынъ;
"Детям нельзя спать, нужно разбудить их при выносе" (блр. [Никифоровский
1897,290]). С бдением соотносится стояние (сохранение вертикального
положения): при выносе поднимают скот; поминальную трапезу (или часть ее)
справляют стоя.
Второй день после погребения имеет широко распространенную терминологию
"пробуждения": блг. розбуд, полес. побужати покойника и др.
Магические действия против бессонницы осуществляют обращение к смерти:
например, следует поглядеть в погреб или деготь [Бурцев 1902,3]. В связи с
погребом можно вспомнить его разнообразную отмеченность в обрядовой
реальности и в поверьях. Так, поэтическое именование смерти в северных
плачах - погреба глубокие. Ср. также старый обычай хоронить некрещеных детей
в подполье дома, в голбце (знаменательно, что тем же словом голбец
называются древние севернорусские надгробные сооружения в форме дома). В
традиционных толкованиях сон о погребе (о заглядывании или спуске в погреб)
предвещает смерть.
Близок погребу в этом значении колодец. Вот записанный в Полесье рецепт
от бессонницы: "Як ночници, то трэба до сходу сонца подывытися в колодяз на
свою тинъ, побачить свою тинь в води" (волын. [ Атлас, 147])*.О колодце как
одном из входов в загробный мир (в ряду с такими входами, как печь, дерево,
талая вода и др.) и о тени (или отражении) как о двойнике человека, его душе
еще будем говорить в дальнейшем.
______________
* Ср. с этим сербское поверье о том, что в случае трудных родов роженица
должна пойти к колодцу и посмотреть на свое отражение в воде; ср. также
болгарский обычай высматривать умерших в колодце, пуская в него зеркальцем
солнечный зайчик или просто заглядывая в колодец на Троицу, сербские гадания
о смерти по отражению в колодце [Толстой 2003,456], полесское выкликание
"Макара" из колодца для прекращения засухи.

В связи с метафорой смерть-сон чрезвычайно интересно обращение к
традиционным колыбельным. Связь фольклорной колыбельной с символикой смерти
несомненна; несомненна и универсальность этой связи в человеческой культуре.
Магическая исходная прагматика колыбельной - усыпление ребенка, т. е.
отправление его в "иной мир" или вызывание гостей из этого мира к его
колыбели. Славянские колыбельные знают обширный круг таких "гостей", которых
приглашают "ночевать" и убаюкать (или утащить) ребенка: это кот, волк
("серенький волчок" в русских колыбельных, две волчицы - в южнославянских),
птицы ("гули": ср. птиц, прилетающих "за душой" в поверьях и духовных
стихах) и более конкретно - утка (ср. загадку о смерти: "Сидит утка на
тату-плату") и др. Все эти персонажи славянской колыбельной принадлежат к
семантической сфере смерти и присутствие их в обряде всегда значимо.
Итак, жизнь и смерть противопоставлены как бдение и сон - и
соответственно, как день/ночь, свет/тьма, солнце/луна (солнце светит живым,
луна мертвым - ср. изображения на сербских стелах).

Смерть как разделение души и тела. Тело в его отношении к смерти (ноги,
руки, глаза, ногти, волосы, навья кость и др.). Представления о душе. Душа,
дух, пара, тень, мерка, двойник