"О.А.Седакова. Поэтика обряда, часть 1 (Погребальная обрядность восточных и южных славян) " - читать интересную книгу автора

коже. Ее свойство - не гнить в могиле и не обладать чувствительностью в
живом теле. Она появляется в результате нарушения запретов, связанных с
похоронами и поминками: если лазить через ограду во вторник Фоминой недели
(поминальной) [Зеленин 1914-1916, 577]; если работать в Новской вторник
[Семенов 1898, 231]; если в окно посмотреть на мертвеца, а потом взяться
рукой за какую-либо часть тела [Абрамов 1905, 549]; если перейти дорогу
похоронной процессии [Гнатюк 1912,413]. Излечивается она также путем
контакта с "загробьем": могильной землей с могилы тезки [Смирнов 1920,24].
Ср. невидимую кость, заключенную в кошке, которая делает человека невидимкой
(Бурцев 1902, 73), и по-другому воплощающую мотив видимости-невидимости:
кость, через которую можно увидеть дедов на поминках (полес- [ПА-74]).
Оппозиция видимого/невидимого, важнейшая для славянских представлений
жизни/смерти, существенна для определения души, духа. пара, сянки -
бессмертного начала в человеке по славянским поверьям. Душа, как и души -
'умершие', прежде всего невидима Она может скидываться, припадать в какое-то
существо (из круга животных, птиц и насекомых с хтонической символикой): в
коня, в синюю утку, в зеленую муху, в бабочку, в птицу или какой-то род птиц
особенно*, в мышь (см. запись автора в Полесье, как при глубоком сне у
человека из горла выбегает мышь [Седакова 1983, 256]), в лум, кривое дерево,
нагнувшееся над водой [Богатырев 1919,279], в скрипучее дерево
[Никифоровекий 1897,131]. Но в теле живого человека она скрыта: см. укр.
косов. сукровище - 'душа' [Гнатюк 1912,253]. Этимологическая семантика
славянского кровь (кры, *kru-) 'скрытое', указывает на возможность
отождествления души и крови (или нахождения ее внутри крови, совпадающее с
библейской традицией) именно по признаку тайного, невидимого, скрытого. Ср.
польск: jesli dusza jest, to krew zyva [Moszynski 1967,599].
______________
* Птицы ("гули", то есть голуби, утки), кот, серый волк (или две волчицы),
которые приходят к младенцу в славянских колыбельных или которых к нему
призывают, - хтонические образы, проводники в область смерти ("серенький
волчок", который утащит младенца "во лесок, под ракитовый кусток",
несомненно связан с волком смерти - карп. воувконом, укр. волкодлаком,
ю.-слав. вълколак, ходячим мертвецом, оборотнем). Все эти образы, не говоря
уже об Угомоне, открывают магическую прагматику колыбельных: отправление
младенца в мир смерти (см. метафору смерть-сон, глава 5).

Славянские поверья, впрочем, помещают душу и в другие места: в сердце,
в голову (ср. обряд прокалывания сердца и отрубания головы у упырей), в
зрачок, в печень, в душник (ямочку на горле), "под правую мышку" и др*. Сами
именования дух, душа, пар указывают на отождествление "духовного начала" с
дыханием. Душа покидает тело с последним вздохом - или же с последней
слезой: "дыхне два раза, слёзки выкоцять з очей", гом. [Седакова 1983, 261].
Отождествление "выхода души" с "выкатыванием слезы" (ср. олонецкий плач:
"Выкатилось зреньице да смотреньице / Из белых ясных очей" [Малиновский
1909, 43], говорит о представлении души как зрительной силы (см. ниже мотив
слепоты). В связи с "душой"-дыханьем и "душой"-слезой см. обрядовые акты
кидания земли на могилу, подышав на нее (блг. ), или же бросание туда
"слезных платков" (с -рус).
______________
* Н. Дудич предполагает, что места церковного миропомазания (ноздри, губы,